«Трудный еврей»: нужно его понять
Он любил народ Израиля истинной любовью, и готовность к самопожертвованию ради любого еврея была у него такой, какую просто невозможно себе представить. Члены его семьи и те, кто оказывался в его доме, не раз изумлялись его способности терпеть возле себя людей, с которыми тяжело было быть вместе.
Когда ему высказали это удивление и спросили, как он может проявлять к таким евреям свою любовь, он ответил: «Разве когда вам встречается трудное место у Рамбама, вы не трудитесь упорно, чтобы найти ему объяснение? То же самое – когда вам встречается “трудный еврей”: нужно хорошо потрудиться, чтобы понять его».
Искать возможность оправдания для каждого еврея
Рассказывает сын брата нашего учителя, нынешний адмор из Бельз, да удостоит его Всевышний долгих лет жизни.
Когда мой дядя прибыл в Хайфу, был там один молодой человек – сын достойных родителей [из хасидской общины], который не отпускал бороду и из-за этого боялся прийти к адмору – вдруг тот отругает и начнет увещевать его. Когда он в конце концов пришел получить от раби «шалом», тот встретил его сердечно и приветливо, и сказал ему так: «Хатам Софер постановил, что в удалении бороды снадобьями [мазью]нет никаких проблем…»
В какой-то год праздник Шавуот выпал на пятницу; день был знойный. Как известно, в те времена лишь у немногих были дома холодильники, и потому пользовались кусковым льдом, которым торговали на улицах. В ту субботу приехал грузовик со льдом на продажу на одну из улиц Тель-Авива, и адмору рассказали, что видели в очереди за льдом одного из его хасидов.
По окончании субботы наш учитель вызвал его к себе. Можно представить себе, что чувствовал тот хасид, который понял, что адмор все знает. Он приготовился, что тот будет его сурово отчитывать; но оказалось совсем не так. Едва он вошел, как адмор сказал: «Я уже велел габаю раву Илелю Винеру зайти в магазин рава Мордехая Крауса и уплатить ему за холодильник. Идите в магазин и заберите его!»
Когда ему нужно было высказать кому-то порицание, по нему было видно, что он делает это вынужденно и через силу. Обычно он начинал свое назидание такими словами: «Мне очень тяжело укорять сынов Израиля, но у Хатам Софера сказано, что раввину города, поскольку он получает плату от общины, разрешается порицать ее членов и объяснять им, сколь велико и серьезно дело, в котором они оступаются, – подобно тому, как служка синагоги в силу своих обязанностей делает объявления и сообщения». И он добавлял: «Все сыны Израиля изначально считаются кошерными, но они не знают о суровости запретов, и поэтому требуется наставлять их и объяснять…»
Нарушающих субботу рав Аарон тоже не хотел называть «оскверняющими субботу», и называл их «забывающими о том, что сегодня суббота».
Однажды, когда он шел в субботу по дороге со своим отцом равом Исахаром Довом, им встретился врач-еврей, не соблюдавший субботу; завидев их, он поспешно выбросил сигарету. Рав Исахар сказал сыну: «Вот он, твой “праведник”! Если он забыл, что сегодня суббота, то почему выбросил сигарету?»
Ответил наш учитель: «Когда доктор увидел нас в штраймлах, он вспомнил, что сейчас суббота!»
В другой раз нашему учителю рассказали о парикмахере, который с опозданием закрыл свою парикмахерскую с наступлением субботы. Адмор послал за ним, порицал его и оштрафовал на два злотых. После этого он послал за человеком, который сообщил о том парикмахере, и оштрафовал его на четыре злотых, говоря: «Тебя я штрафую на четыре злотых за злоязычие, а себя я штрафую на шесть злотых – за то, что принял злоязычие…»
Прием гостей: исполнение заповеди самым лучшим образом
Когда в дом отца рава Аарона, рава Исахара Дова, приходили гости, наш учитель, который был тогда еще юношей, находился при них, чтобы заботиться о них с любовью и преданностью.
Среди историй, которые рассказывают хасиды о днях его юности, есть и такая. Однажды, вернувшись из миквы, он попросил своего служителя приготовить кофе с пирогами, особо отметив при этом, что «кофе должен быть хорошим». Служитель, всегда пребывавший в готовности и в ожидании момента, когда он сможет, наконец, хоть чем-нибудь услужить, был очень рад, что молодой сын адмора впервые просит у него что-то связанное с удовольствиями этого мира – притом, что большую часть подаваемой ему еды он обычно возвращает, не попробовав.
Когда служитель вернулся с красивым подносом, на котором красовалась тарелка с пирогами и чашкой кофе, от которого поднимался пар, рав Аарон попросил его отнести все это такому-то портному. Служитель удивился: за что же удостоился этот портной такой чести? Он, однако, не решился спросить и поторопился к тому портному. А тот, увидев поднос, присланный равом Аароном, был очень растроган и рассказал следующее. Примерно полчаса назад, будучи в микве, он сказал приятелю: «Как хорошо было бы выпить чашечку хорошего кофе с пирогом после удовольствия от окунания в микву – это просто оживило бы мне душу!» Слова эти взволновали нашего учителя, и, едва вернувшись домой, он поторопился «оживить душу» того еврея.
«Пути ее – пути приятные»
Адмор рав Аарон проявлял доброту своего сердца и великую жалость также и к животным, в частности, принадлежавшим ему, которым по закону полагается давать еду прежде, чем начинать есть самому. В книге «Ацалат а-Раби ми-Бельз» – «Спасение раби из Бельз» – рассказывается, что когда габай подавал ему в вечерний час чашку кофе, которой рав завершал серию постов и молитв, он спрашивал его: «Что с лошадьми, кто-нибудь помнит, что им надо дать корм? Ведь эти лошади куплены для меня, чтобы я пользовался ими в час нужды, и по закону я ничего не могу попробовать, пока они не получат свое!» (Это было во время войны, и лошади стояли запряженными на случай бегства).
Помимо исключительного стремления делать добро другим и выдающейся любви к народу Израиля, он отличался также мягкой, располагающей речью. Он поощрял своих хасидов и всех, кто прислушивался к его словам, усвоить манеры приятного и обходительного обращения и работать над собой, чтобы вести себя как должно в отношениях с ближним.
Рассказывал ныне здравствующий адмор, сын его брата, что он обычно заходил к нашему учителю в субботу утром после молитвы, чтобы сказать ему «а-гутен шабес» – «хорошей субботы». Адмор интересовался его учебой и давал ему кусочек леках – медового пирога. В одну из суббот, когда адмор поинтересовался, что он изучает, и он ответил: главу Гемары «А-сохер эт а-поалим» («Нанимающий работников»), рав Аарон спросил его: «Ну, и что написано в этой главе?» Тот ничего не ответил, и адмор ответил сам: «В главе “А-сохер эт а-поалим” написано, что нужно быть милосердным со своим работником».
Рассказывал гаон и праведник рав Йоханан Софер, адмор из Эрлоя, что когда адмор из Рахмистривки приехал из Соединенных Штатов получить от нашего учителя благословение перед своей свадьбой, рав Аарон сказал ему, среди прочих наставлений, следующее: «Старайтесь не спорить с людьми, даже когда Вы уверены, что правда на Вашей стороне. И даже выражением лица своего не давайте понять, что мнение ближнего не нравится Вам, так как нынешнее поколение – слабое».
Наш учитель говорил от имени своего отца, рава Исахара Дова, что когда у еврея есть возможность чем-то задеть ближнего, но он превозмогает себя и воздерживается, это засчитывается ему, будто он выдержал 84 поста. И еще он добавил: «Это сказал мой отец о поколении, предшествовавшем Катастрофе. А сегодня, в нашем разбитом, сокрушенном поколении, эта заслуга еще в четыре раза больше: 84 поста надо умножить на четыре!»
«Мерзость пред Г-сподом – уста лживые» (Мишлей, 12:22)
Во время Второй мировой войны после бегства из Польши адмор нашел убежище в Венгрии, где до 5704 (1944) года было спокойнее. Но нужно было достать для него вид на жительство, который давался только тем, у кого был в Венгрии кто-то из ближайшего круга родственников.
Наш учитель пришел к заместителю начальника полиции в сопровождении рава Моше Вайнгартена, у которого были особые связи с высшими чинами полиции. Рав Моше обратился к этому заместителю и попросил вид на жительство для своего «дяди» – адмора; тот обратился к адмору и спросил, действительно ли он является дядей рава Моше. Но рав Аарон не ответил – чтобы не вышло из его уст ни слова и ни полслова лжи, а уж дальше – будь что будет… Также и на повторные вопросы полицейского чиновника он не отвечал ничего.
И в конечном счете случилось чудо: у того чиновника лопнуло терпение, и он в гневе обратился к раву Моше: «Если так, скажите вы: он ваш дядя или нет?» Так спасся наш раби от осквернения своих уст ложью.
«Когда идешь дорогой»
Один человек попросил у адмора совета и особых средств защиты от дорожной катастрофы. Адмор ответил: «Нужно быть педантичным в двух вещах. Первая – соблюдать правила дорожного движения, как их установили специалисты. А вторая – когда Вы видите на дороге еврея, идущего в том же направлении, что и Вы, – подберите его и привезите, куда ему нужно. Тем самым Вы исполните заповедь приема гостей, и эта заслуга защитит Вас».
Заодно хочу вспомнить, как однажды, усаживаясь в машину, чтобы отправиться в путь, адмор красиво и образно сказал габаю: «Вы видите, что из того, как мы садимся в машину, можно выучить урок о наших жизненных путях: если хотим продвигаться вперед, то должны прежде всего смирить себя и пригнуться всем телом».
Перевод – рав П. Перлов
