Адмор из Бельз — 6 — Святой двор адмора в Тель-Авиве

Дата: | Автор материала: Рав Шломо Лоренц

1806
бельз

Вся жизнь адмора была длинной цепью страданий, наполненной болью и муками.

Трое детей его умерли вскоре после рождения; двое других были больными и глухими. Кроме того, его сын-первенец, рав Моше, был убит нацистскими извергами, да отомстит Б-г за его кровь. Но, несмотря на все это, невозможно было услышать от него слово жалобы, и во все дни на устах его были лишь слова восхваления и благодарности Творцу мира за Его великие милости. Получив горькое известие о гибели первенца, особенно любимого им, он сказал: «В этом – милость Творца, что и я участвую в принесении жертвы».

В те страшные годы, когда шла ужасная война, адмор относился с безразличием и спокойствием к тому, что касалось его лично, и все заботы его были лишь о том, как помочь евреям, стонущим под тяжестью своих бед. В этом духе могут быть поняты его слова: «Свои беды они подробно излагают передо мной. Но радостью, когда избавляются от них, не утруждают себя со мною поделиться».

Услышав однажды, как один из приближенных жалуется на одолевающее его чувство печали, адмор разволновался и ответил удивленно: «После того, как еврей встанет утром и произнесет благословение: “…за то, что Ты не сделал меня неевреем”, – как он может быть в печали?»

Рассказывает сын его брата и преемник, ныне здравствующий адмор, да продлит Всевышний его дни, что во время войны, когда приехал его дядя со своим братом, святым гаоном равом Мордехаем из Билгорая, в Будапешт, сказал о нем рав из Билгорая: «Не могу считать себя подобным брату моему!» Затем рассказал следующее: «В те дни пришла одна женщина к этому святому человеку. Она плакала из-за того, что ее муж был забран на работы для армии. Сказал ей адмор: “Еврей должен пребывать в радости”». Рав из Билгорая объяснил это так: «После всего, что выпало на долю моего брата… После всех злоключений и горестей – гибели семьи и уничтожения его “царства” [хасидской общины] – он в состоянии сказать еврею, что нельзя плакать и нужно пребывать в радости! Я бы не мог сказать этого!»

Так было и тогда, когда к нему пришел еврей, который потерял всю семью в Катастрофе и был совершенно разбит и подавлен. Он хотел излить горечь души своей перед нашим учителем, говоря, что адмор, который тоже потерял всю семью и все, что у него было, поймет, что у него на сердце.

Когда наш учитель услышал это, он вскричал: «Б-же упаси! Святой, Благословенный, никогда не делал мне никакого зла, только добро! Никогда, никогда не воздавал мне злом!»

Он повелел тому еврею немедленно сделать омовение рук и взять назад свои слова. Сам он чувствовал бурю в душе, и долго не мог обрести равновесие. Слова его, однако, возымели действие, и тот еврей почувствовал облегчение и успокоился.

В дни траура по брату адмора, святому гаону раву из Билгорая, приехал для утешения скорбящего автор книги «Бейт Исраэль», адмор из Гур. Он простился с нашим учителем, как принято, «благословением утешающих», завершив его словами: «…чтобы не знать Вам больше горя».

Наш учитель откликнулся на это так: «Не дай Б-г, не дай Б-г – я никогда не знал горя!»

Гаон рав Шимшон Аарон Полонский из Тяплика спросил его о событиях Катастрофы. Адмор из Бельз отстранился и не захотел говорить на эту тему, сказав лишь: «Нельзя вообще говорить об этом, чтобы не оступиться, не дай Б-г, впав в сомнение относительно качеств Всевышнего».

Вышеупомянутый гаон из Тяплика нередко вспоминал этот эпизод и добавлял: «Смотрите, до чего доходило величие этого праведника в страхе перед Всевышним!»

«О милости и о суде петь буду» (Теилим, 101:1)

В первую субботу после прибытия в Землю Израиля, а это была «Суббота песни на море» [недельная глава Бешалах] 5704 (1944) года, адмор находился в Хайфе, и на своем хасидском застолье говорил на тему стиха Торы (Шмот, 15:1): Аз яшир Моше…[буквально: «Тогда воспоет Моше и сыны Израиля» – вместо «воспел», в прошедшем времени, по прямому смыслу стиха]. Раши приводит там слова наших мудрецов из Мидраша: «В этом [будущем времени] – намек на то, что воскрешение мертвых – из Торы». Наш учитель спросил: «Из Египта вышла лишь пятая часть сынов Израиля из всех находившихся там в изгнании, а четыре пятых умерли в дни тьмы, как это следует из толкования нашими мудрецами стиха (Шмот, 13:18): “И хамушим – пятая часть – поднялись сыны Израиля из земли Египетской”. И если так – как же они могли в таком положении, когда почти не было дома, в котором не было бы умершего, петь песнь?» И рав из Бельз объясняет: «Сыны Израиля – люди крепкой веры и потомки людей крепкой веры. Они верят в воскрешение мертвых в будущем и убеждены, что все эти умершие в грядущем вернутся к жизни, и потому способны были петь песнь. Вот почему наши мудрецы так толковали этот стих, говоря, что “в нем содержится намек на то, что об оживлении мертвых мы учим из Торы”, – ведь пение их было возможно только силой их веры в оживление мертвых!»

Слова адмора были бальзамом и целебным средством для измученных душ, но также и отражением истинной сути пути его служения. Ибо после всех злоключений, постигавших его, он укреплялся в простой и искренней вере, чтобы петь песнь хвалы и благодарности Творцу миров.

С ними – в горести

С другой стороны, адмор никогда не прекращал нести вместе с сынами Израиля груз их горестей и тягот в те годы страданий.

Когда он прибыл в Тель-Авив, мой друг рав Моше Грос (из Женевы) заметил, что верхняя одежда адмора рваная и состоит из одних заплат. Рав Грос купил новый материал и привел портного, чтобы снять мерку и пошить новую одежду, подобающую адмору.

Но когда он вошел с портным к адмору, тот посмотрел изумленным взглядом, который привел рава Моше в замешательство, и сказал: «Я не понимаю… Льется еврейская кровь – а я буду шить себе новую одежду?»

Приход праведника производит впечатление

С тех пор, как началась эта страшная война, адмор подвергся преследованиям нацистов. В течение нескольких лет ему пришлось спасаться бегством из одного места в другое, пока не удалось вызволить его. 9-го Швата 5704 (1944) года он прибыл в Святую Землю, и ему была организована пламенная встреча – яркое выражение великого волнения, охватившего тогда всех верных еврейству Торы.

О том, насколько сильным было влияние этого события на все слои общества, можно судить по реакции, последовавшей «с другой стороны баррикад».

В одной из газет появилась статья, вышедшая из-под пера некоего далекого от веры наших отцов писателя, в которой, среди прочего, было сказано следующее: «Мы стремились к освобождению, рвались на волю. Вместе с “капотом”, который мы сбросили с себя, мы сбросили с себя это галутное наследие [галут – изгнание], чтобы не отдавать сердец наших той нищенской еврейской жизни Галиции… Мы думали, что освободились и порвали с этим культом – и вот, он идет и желает насадить себя на нашей земле – земле новой, которая должна быть здоровой! Тот, кто приходит и желает обновить здесь культ и почитание адморов – лишь насаждает заново ростки галута в Земле Израиля!»

И верно – мы видим, что опасения этого писателя оправдались, и адмор удостоился насадить в Земле Израиля тысячи и десятки тысяч ростков истинной еврейской жизни – хасидизма, традиционного, верного чудесному наследию бельзского двора. Пойдите-ка и поищите потомков того «поборника просвещения» – его, соратников его и им подобных. Вы не найдете их в границах Святой Земли! Они, истошно кричавшие против «галутности» рава из Бельз, вывели свои будущие поколения в галут Америки – галут поклонения золоту и разнузданности!

Среди встречавших адмора в день его прибытия в Святую Землю были также представители Сохнута. Они обратились к нашему учителю и спросили, каково его мнение о Земле Израиля. Он ответил: «Земля очень, очень хороша – на двести процентов лучше, чем я думал!» И тогда они набрались наглости и спросили его: «Если так, то почему адмор не позволял своим хасидам уезжать в нее до войны?» А он ответил им в их же манере: «Вы виноваты в этом! Вы посылали людей, оскверняющих Субботу, чтобы они призывали народ ехать в Святую Землю! С такими призывающими – вы думали, что люди поедут?»

Святой двор адмора в Тель-Авиве

Сразу же после прибытия в Святую Землю адмор занялся тем, чтобы заново восстановить хасидский двор Бельз, поднять его из руин. Большинство хасидов и их общественных структур остались в Европе, обреченные на уничтожение нацистскими извергами, но их духовное наследие пережило новый расцвет, и новое поколение, верное ему, взросло благодаря заботам и попечению адмора.

Как известно, он отказался обосноваться в Иерусалиме, предпочтя Тель-Авив. Никто не знал и не знает сокрытых причин этого, и вот что он ответил приближенному к нему раву Беришу Ортнеру, когда тот сказал, что все полагали, что адмор будет жить в Иерусалиме: «Святость Иерусалима столь велика, что я не в состоянии пребывать в ней. Кроме этого, есть у меня тайные причины, которые я не могу открыть никому».

Как только он устроился в Тель-Авиве, я пришел к нему поприветствовать и получить благословение. Я хорошо помню огромное впечатление, которое произвел на меня тот визит в жилище адмора, как я был удивлен его душевным спокойствием, вопреки и прошлому, и настоящему, и будущему. Вопреки всем бедам, которые познал он в прошлом, и трудностям, что были его уделом в тот момент, вызовам и задачам грядущим, со всеми их проблемами и тяготами.

Перевод – рав П. Перлов


http://www.beerot.ru/?p=16323