ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ОТЕЦ ДЕТЕЙ ИЗРАИЛЯ
Главный фронт – «а-Хинух а-Ацмаи»
Сразу после своего приезда в Соединенные Штаты рав Аарон Котлер стал неоспоримым духовным лидером американского еврейства, верного Торе, и инициировал в нем важные и далеко идущие изменения. Вместе с тем, при широте его взгляда и высочайшем чувстве ответственности, в сфере его забот находилось и еврейство Святой Земли. Он знал обо всем, что там происходит, участвовал во всем и чувствовал обязанность исправить все, что нуждается в исправлении, и с этой целью часто приезжал в Землю Израиля.
В особой мере в центре его внимания находились дела «а-Хинух а-Ацмаи» и «ташбар» – тинокот шель бейт рабан – хедеров для мальчиков.
Адмор рав Шалом Ноах Березовский из Слонима (автор замечательной серии книг «Нетивот Шалом») сказал на сессии Всемирной организации «Агудат Исраэль», состоявшейся в 5740 (1980) году, что когда рав Аарон приказал ему присоединиться к руководству «а-Хинух а-Ацмаи», он ударил рукой по столу и провозгласил: «Это – наш главный фронт! Вы обязаны отправиться на фронт!»
[Примечание рава Игаля Полищука. Когда двадцать пять лет тому назад я удостоился продолжительной встречи с адмором, он вспомнил об этом приказе рава Аарона (и на его просветленном лице видно было величайшее волнение от одного только воспоминания), он сказал: «Когда рав Аарон требовал чего-то – как можно было перечить ему?»]
Каким образом рав Аарон побуждал заботиться о «а-Хинух а-Ацмаи»
В 5713 (1953) году правительство Израиля отменило разные направления в общей системе образования, и в том числе, как его называли, «четвертое направление», функционировавшее под эгидой «Агудат Исраэль».
[В первый период после образования государства существовали три направления:клали – «общее», самое массовое из всех, общесионистское направление; овдим – «работающие», лево-социалистической ориентации; мизрахи – идеологически ориентированное на одноименное политическое движение. Направление «Агудат Исраэль» было четвертым. Впоследствии два первых слились, образовав систему государственных школ, а школы «Мизрахи» получили название государственно-религиозных].
Согласно этому постановлению, в стране должны были остаться только «общая государственная» система школ – для нерелигиозного образования, и «государственно-религиозная» – для всех религиозных детей. В эту последнюю должны были влиться мальчики из хедеров и девочки из системы «Бейт Яаков» – учреждений, находившихся до того под эгидой «Агудат Исраэль».
Разумеется, рав Аарон был чрезвычайно обеспокоен будущим, ожидающим воспитание детей общины преданных Торе. И он с величайшим волнением обратился к господину Шломо-Хаиму (Стивену) Кляйну, одному из спонсоров этой общины. Вот что рассказывает об этом господин Кляйн:
«Наш учитель говорил дрожащим голосом: “Послушайте меня внимательно! У нас хотят отнять детей! В Земле Израиля решили уничтожить разные направления в образовательной сети, и тем самым поколеблены основы существования четвертого направления – образовательных учреждений с воспитанием на основе Торы под эгидой “Агудат Исраэль”! Сейчас нужно приложить величайшие усилия, чтобы основать систему образования на основе Торы – самостоятельную и независимую. Для этого нужен срочнейший, незамедлительный сбор средств. Нужно немедленно собрать 75000 долларов! (Это были огромные деньги в те времена)”.
Наш учитель не мог продолжать… Слезы лились из его глаз; он чувствовал, что это решающий, судьбоносный момент. “Все – в опасности!” – и он вздохнул. – “Наши образовательные учреждения, талмуд-торы и школы для девочек – все они могут утратить свой особый духовный облик…”. Конечно же, после такого обращения я ответил раву Аарону согласием».
И действительно, господин Кляйн возглавил руководство «а-Хинух а-Ацмаи» в Соединенных Штатах и сделал для него очень много, став в этом правой рукой нашего учителя.
И вот как господин Стивен Кляйн описывает свою последнюю беседу с равом Аароном перед его смертью: «Это было за считанные дни до его кончины. Я был срочно вызван в больницу “Ар Синай” в Нью-Йорке. Войдя к нему, я был потрясен до глубины души. Тяжелая болезнь одолела его слабое тело; лицо страшно осунулось, и он с трудом мог произнести слово. И только его голубые глаза, эти чистые и ясные глаза, покорявшие любое еврейское сердце, покорили и меня.
Наш учитель сделал усилие, чтобы повернуть ко мне голову, и с трудом произнес несколько слов почти неслышным шепотом: «Берегите “а-Хинух а-Ацмаи”!»
Это было его завещанием мне. Глаза его закрылись, и он более не продолжал. Я вышел из палаты и разразился плачем. Я хорошо знал, и эту истину рав Аарон глубоко внедрил в мое сознание: существование и будущее еврейства Торы зависят от основания и строительства системы образования на чистых основах Торы на нашей Святой Земле.
Еще одну важную истину внедрил в меня рав Аарон: основы образования и воспитания устанавливают только великие мудрецы Торы, способные решать, каким должно быть чистое еврейское воспитание. Наша же обязанность – как исполнителей и оказывающих поддержку – состоит лишь в том, чтобы помогать в основании образовательных учреждений, в устройстве их денежных дел и в их организационном совершенствовании».
Трудности в сборе денежных средств
Большие мудрецы поколения в Соединенных Штатах во главе с равом Аароном Котлером тяжело работали над тем, чтобы создать финансовую основу для системы «а-Хинух а-Ацмаи». Не заботясь о своем достоинстве и не считаясь ни с какими трудами, они обивали пороги спонсоров и собирали деньги – буквально монету к монете.
В тот период, более пятидесяти лет назад, сбор денег на образование в духе Торы был чрезвычайно тяжелым делом. Богатый еврей, соблюдающий Тору и заповеди по букве закона, – это было за пределами всех мечтаний, поскольку соблюдение Субботы ограничивало бизнесменов. Деньги были в основном у тех, которые не соблюдали ее вовсе, или у так называемых «традиционных», соблюдающих Субботу лишь частично.
В течение всей зимы 5714 (1954) года делегация раввинов занималась сбором средств для создания финансовой основы системы «а-Хинух а-Ацмаи». В эту делегацию входили величайшие мудрецы Торы: рав Аарон Котлер, рав Моше Файнштейн, рав Яаков Каменецкий, адмор из Копичениц и адмор из Новоминска. Я, как деятель системы «а-Хинух а-Ацмаи» в Земле Израиля, удостоился сопровождать их.
Каждый вечер, где-то с восьми и до одиннадцати ночи, делегация отправлялась в путь – обходить спонсоров с целью сбора средств. Работа эта была чрезвычайно тяжелой: пожертвования были крайне скромными, и много времени уходило на визиты к множеству людей, чтобы собрать таким образом существенную сумму.
Неуважение к большим мудрецам Торы
Приведу здесь одну историю, наглядно демонстрирующую, с какими трудностями сталкивался сбор средств в пользу «а-Хинух а-Ацмаи». Главной из них было то, что евреи не ценили в тот период больших мудрецов Торы и не относились к ним с должным уважением.
Однажды наша делегация в полном составе навестила А. Б. Я., очень богатого еврея из «соблюдающих традиции», старавшегося соблюдать Субботу «своим путем». Члены делегации возлагали на него надежды и ждали от него большой суммы.
Мы пришли в его офис без предварительной договоренности. Это было у нас обычным делом, поскольку просьбы о встрече, как правило, отклонялись…
Когда мы вошли в офис, секретарша спросила нас: «Что мне сказать боссу? Кто эти господа, которые желают с ним разговаривать?» Мы передали ей поименный список великих мудрецов Торы – членов делегации. Секретарша вошла в кабинет босса – и вышла оттуда смущенной, со словами: «К моему сожалению, мистер такой-то… отсутствует». Ясно было, что она лжет по приказу своего хозяина… и члены делегации ушли, огорченные и разочарованные.
Я, однако, остался. Вручил секретарше свою визитную карточку и попросил передать ее хозяину. Она вошла к нему – и вот дверь в его кабинет открывается, он сам выходит, приветствует меня сердечным «Шалом алейхем!» Говорит, что очень рад моему приходу, и это такая честь для него – принять члена парламента из Израиля! После чего приглашает меня пройти к нему в кабинет…
Я спросил его, знает ли он, что такое геином [ад]; он ответил: «Разумеется!» Я сказал: «Там, в геиноме, нет достаточно глубокого места для Вас! Вы с пренебрежением отнеслись к великим мудрецам Торы и отказались их принять, а меня как члена Кнессета принимаете с охотой, хотя я – человек простой!» Я сказал это – и сам себе удивился: откуда взялась у меня смелость говорить с этим человеком так сурово? Как видно, обида за унижение великих мудрецов Торы пылала во мне…
Мои слова произвели на него сильнейшее впечатление; он тут же спросил, чем можно исправить сделанное им. Я посоветовал ему побежать вдогонку за теми, кого он обидел. Быть может, удастся догнать их и попросить прощения. И он действительно так сделал: догнал, попросил прощения и предложил вернуться в его офис, где принял их с должным уважением. И пожертвовал крупную сумму, гораздо большую, чем мы от него ждали.
Этот маленький эпизод свидетельствует о том, каково было тогда унижение Торы. Общество не ценило мудрецов и не почитало их как должно. Благодарение Б-гу – положение с годами кардинально изменилось, и сегодня мы удостаиваемся видеть всеобщее уважение к Торе.
Вопреки всем трудностям, раву Аарону Котлеру удалось пробудить в обществе благосклонное отношение к «а-Хинух а-Ацмаи». В период каникул он посылал учащихся всех ешив собирать деньги для «а-Хинух а-Ацмаи». И хотя собираемые ими пожертвования были очень скромными, сам по себе сбор способствовал тому, что «а-Хинух а-Ацмаи» стал широко известен среди соблюдающих Тору и заповеди как одно из важнейших начинаний, и это принесло свои плоды в дальнейшем.
К сожалению, после кончины рава Аарона упомянутое пробуждение пошло на спад.
«У Всевышнего – много денег!»
В одном из заседаний руководства «А-Хинух а-Ацмаи», на котором обсуждалось урезание расходов в связи с бюджетными трудностями, участвовал и рав Котлер.
Один за другим поднимались ораторы и высказывали свои предложения – как и где следует сокращать. После них поднялся наш учитель и начал говорить совсем другое – о том, что «а-Хинух а-Ацмаи» должен расширяться и расти; нужно увеличивать число учащихся и повсюду открывать новые школы… Слушатели решили, что рав Аарон весь погружен в учебу и не знает, какова тема заседания – что в сложившейся безвыходной ситуации нужно сокращать расходы, чтобы избежать полного краха… Хотели объяснить ему, каково положение – что сокращения неизбежны, и уж никак нельзя говорить о расширении…
Однако рав Аарон считал иначе.
«Положение мне прекрасно известно», – сказал он. – «Но вы ошибаетесь, если считаете, что сокращения улучшат дело. Неужели вы считаете, что у Всевышнего мало денег? Что Ему трудно изыскать и дать нам нужные нам деньги?! Так в чем же дело? Причина нехватки – не в том, что мало денег, а в том, что мы не делаем достаточно, чтобы достать их, – и потому Всевышний тоже не дает Свою часть! Чем поможет сокращение числа классов, числа учеников или учителей, – ведь тогда и Он уменьшит Свою долю, и мы опять будем в том же положении…»
«Наоборот, нам нужно больше делать, умножать усилия. И тогда Всевышний тоже добавит со Своей стороны – еще и еще!»
«”а-Хинух а-Ацмаи” важнее, чем ешива Лейквуд!»
Однажды в моем присутствии к раву Аарону как к главе ешивы Лейквуд вошел ее финансовый директор рав Яаков Вайсберг. Он сообщил, что ешива не платит зарплату ни одному из сотрудников уже в течение пяти месяцев, а поставщики продуктов угрожают, что не будут продолжать поставки. Рав Вайсберг пришел с претензией, даже с обидой на то, что рав Аарон забросил заботу о дальнейшем существовании ешивы Лейквуд и отдает все свои силы системе «а-Хинух а-Ацмаи».
Вот, что ответил ему рав Аарон: «Правда – на Вашей стороне, и мне нечего ответить… Но что же делать – я убежден, что система “а-Хинух а-Ацмаи”, в которой учатся сорок тысяч детей (в тот период), важнее, чем моя ешива – ешива Лейквуд!»
Это – величие, которое невозможно описать словами. Среди великих мудрецов Торы в США были такие, что оспаривали его точку зрения, согласно которой «а-Хинух а-Ацмаи» – важнейшее из всех учреждений, какие есть в мире харедим. Среди противников этой точки зрения был также друг молодости нашего учителя, гаон рав Яаков Каменецкий, полагавший, что учреждения «ташбар» – хедеры для мальчиков в Иерусалиме и Бней-Браке – имеют больший приоритет, чем «а-Хинух а-Ацмаи». Но после визита рава Яакова в Землю Израиля он тоже принял точку зрения рава Аарона о том, что «а-Хинух а-Ацмаи» важнее всего остального.
Умение заглядывать в будущее
Лишь тот, кто обладает особым видением, присущим большим мудрецам Израиля, и имеет силу видеть на десятилетия вперед, может понять важность «а-Хинух а-Ацмаи». Простым же людям было непонятно, почему великие мудрецы Торы придают такое значение этой организации.
Рассказывает один важный аврех из Бней-Брака, внук раввина Герцлии в те дни, гаон рав Биньямин Мовшович: «Я рос в Герцлии и учился в школе системы “а-Хинух а-Ацмаи” или, как она тогда называлась – “Школа Агуды”. Мой дед был тем, кто основал эту школу под руководством Хазон Иша.
В городе жили тогда лишь немногие семьи харедим. В моем классе были лишь три ученика из таких семей, а остальные – из разного рода социально проблемных, неполных и т. п. семей, без всяких духовных основ. Их приняли только ради заполнения классов, и впоследствии они стали совершенно нерелигиозными, за исключением очень немногих, поскольку школа, из-за скудности ее ресурсов, ничего не могла им предложить. Нерелигиозные предметы преподавались на низком уровне. С другой стороны, в государственно-религиозных школах был высокий уровень обучения, и неудивительно, что евреи, соблюдавшие Тору и заповеди, но неспособные отличить настоящее от ненастоящего, предпочитали государственно-религиозные школы.
В те годы я не понимал, зачем нужна школа “а-Хинух а-Ацмаи” в Герцлии. Я с пылом утверждал, что не понимаю приверженности великих мудрецов поколения к таким школам. Разве не было бы и проще, и логичней, если бы немногие харедим, заинтересованные в образовании на основах Торы, организовали для своих сыновей подвоз в Бней-Брак и Тель-Авив, где есть уже хорошо организованные талмуд-торы! За что так самоотверженно сражаются великие мудрецы Израиля? За горстку детей из проблемных семей, на которых нет надежды? Я пришел к выводу, что мудрецы не осведомлены о происходящем на местах.
Но за последние двадцать лет ситуация кардинально изменилась. Школа, в которой я учился, процветает. Сыновья людей, вернувшихся к Торе и заповедям, заполняют классы. Эта школа – настоящий спасательный круг для этих дорогих нам семей, которые не могли бы посылать сыновей на учебу в отдаленные места. Уровень ее поднялся чрезвычайно, и она может гордиться учениками, добившимися больших достижений во всех смыслах в сравнении с другими школами города».
Забота рава Аарона о независимом образовании
Наш учитель не боялся никаких трудностей. Когда было договорено с ним, что нужно действовать в каком-то определенном вопросе, он принимался за эту задачу, не обращая внимания ни на какие трудности, и всегда преуспевал в осуществлении своего желания. Ученики рабана Йоханана бен Закая дали такому человеку почетное прозвище «крепкий молот» (Брахот, 28б). Мне кажется, что оно соответствует также внутренней сути нашего учителя.
Когда ему стало ясно, в соответствии с его пониманием, что руководство «а-Хинух а-Ацмаи» не находится на должной высоте, он специально прибыл из Соединенных Штатов в Израиль вместе с другими великими мудрецами Торы – равом Моше Файнштейном, равом Яаковом Каменецким и другими, – чтобы произвести необходимые изменения.
Он изменил состав руководства «а-Хинух а-Ацмаи» и поставил во главе его гаона рава Шрагу Гросбарда. Эти изменения были сопряжены с большими трудностями. Наш учитель встретил энергичное сопротивление. Некоторые обосновывали несогласие тем, что изменения влекут за собой для кого-то публичный позор, – но рав Аарон твердо стоял на своем. Он сказал: «Я не сдвинусь отсюда, пока не увижу новое руководство в соответствии с моим пониманием, каким оно должно быть!» И он действительно достиг всего, чего добивался.
Когда он пришел к выводу, что система «а-Хинух а-Ацмаи» нуждается в учителях, имеющих профессиональную подготовку, чтобы справляться с задачами в области воспитания и образования в нашу эпоху, он решил, что нужно основать учительский семинар – для тех учащихся ешив, которые так или иначе не способны оставаться и учиться там на всю жизнь. (В учебных заведениях для девочек не было такой проблемы: многие ученицы получали необходимую педагогическую подготовку уже в процессе учебы.)
Основание учительского семинара было связано с большими денежными вложениями: покупка здания, текущий месячный бюджет… И рав Котлер опять удивил своим высказыванием: «Поскольку это дело важное, и нет того, кто взял бы на себя это бремя, – я беру его на себя, и позабочусь обо всем необходимом финансировании».
Семинар, основанный в Бней-Браке, действовал в дальнейшем с одобрения и под наблюдением наших учителей гаона рава Яакова Исраэля Каневского (Стайплера), гаона рава Элазара Менахема Шаха и гаона рава Залмана Сороцкина, главы суда Торы Луцка. Из этого семинара действительно вышли хорошие, профессионально подготовленные учителя.
Перевод – рав П. Перлов
