Редакция «Беерот Ицхак» благодарит правнучку рава Шимшона Рафаэля Гирша рабанит Хаву Крускаль за право переводить ее книгу на русский язык и неоценимую материальную поддержку.
Все права на данный материал защищены! Редакция «Беерот Ицхак» не дает права на перепечатку либо копирование данного материала в любой форме, кроме как с разрешения рабанит Хавы Крускаль.
Данная книга основана на реальных исторических фактах и написана в оригинальной форме ради удобства восприятия материала читателем.
Глава 12. Напрасные подозрения
– Рав Гирш? Раввин Эмдена?
– Да-да, он и никто иной!
– Но он же такой молодой! В Ганноверском королевстве был только десяток общин, а у нас, в Моравии, их более пятидесяти!
– Он действительно молодой, ему еще и сорока нет. Но у него богатый опыт! Он занимал пост раввина в течение 16-ти лет, и очень разумно руководил своими общинами, поддерживал мир, и при этом не отступал от истины!
– Да, но у нас пост главного раввина занимали светила еврейского мира: Маараль из Праги, рав Йом Тов Липман Геллер, автор «Тосафот Йом Тов»…
– И автор сборника вопросов и ответов «Цемах Цедек», рав Менахем Мендл Крохмаль…
– А что сказал бы об этом раве Гирше наш великий учитель, рав Мордехай Беннет, который руководил нашими общинами после них? Он ведь вместе с Хатам Софером самоотверженно боролся против врага народа Израиля Аарона Хорина, который в своей книге создал якобы алахический фундамент для порядка молитв в реформистском «темпле».
– Горе, горе нам! Прошло всего шестнадцать лет после ухода из жизни рава Мордехая Беннета, и в какое ужасное положение мы попали!
– А как страдал наш учитель, рав Нахум Требич, который занял пост после него! Реформисты и маскилим просто не давали ему покоя! Они желали ввести немецкий язык в синагогу и в бейт-мидраш – чтобы на нем молились и учились! Но рав Нахум Требич был крепок, как скала, и не соглашался ни на какие компромиссы. Он не поддался даже давлению со стороны властей, но всем известно, что умер он от сердечной боли за происходящее…
– И как рав Гирш сможет наследовать пост главного раввина в нашем регионе? Как он сможет руководить народом, при том, что напряженность между маскилим и Б-гобоязненными евреями все время растет?
– Вы правы, друзья, но все же мы считаем, что рав Гирш сумеет стать достойным звеном в золотой цепи наших раввинов. Он ведь потрясающий знаток Торы! Все мы знаем качество его замечательных трудов, отражающих его знания во всех сферах иудаизма, и его чистую, незамутненную веру.
– Да, но как он выглядит… Его стиль одежды очень напоминает всех этих «современных и продвинутых». Да и речи свои он произносит на немецком. Вряд ли наши раввины старой закалки будут довольны им…
– Б-же упаси! О чем ты говоришь! Да ведь все слышали о письме протеста, которое рав Гирш написал против собрания реформистских «раввинов»! Все это послание, от начала до конца – это решительное порицание реформистам, которые осмелились ограничить или вообще отменить такие заповеди, как трубление в шофар, лулав, запрет совершать работы в Субботу и законы развода. Эти наглецы, которые называют себя «раввинами», разрешили смешанные браки между евреями и неевреями! И даже в полный голос объявили об отмене заповеди брит-мила!
– Да, вы наверняка читали в том послании практические советы рава Гирша, как бороться с этим, как исправлять наши собственные пути, и как можно больше вкладывать в воспитание наших детей, чтобы спасти молодое поколение от опасных современных веяний.
– Да и самая читаемая еврейская газета в нашем округе опубликовала статью, что в Германии нет ни одного раввина, который был бы сравним с уровнем рава Гирша!
Такие бурные дебаты происходили в группе раввинов, членов комитета по выборам главного раввина Моравии. Шел 1847-й год. Прошло уже около пяти лет после смерти прежнего раввина, рава Нахума Требича. В итоге было принято решение назначить рава Шимшона Рафаэля Гирша на должность главного раввина.
Начало месяца Тамуз, 5607 (1847) года. Город Никольсбург принял праздничный облик.
Все члены еврейской общины, от седобородых мудрецов, до маленьких детей, вышли на улицы города, чтобы торжественно встретить рава Шимшона Рафаэля Гирша.
Школьники воодушевленно размахивали разноцветными флажками, на которых было написано благословение: «Который наделил Своей мудростью боящихся Его» [благословение, произносимое при виде большого мудреца Торы – прим. пер.]. Они с большим любопытством рассматривали проезжающую по улицам карету, стараясь разглядеть сидящего в ней рава Гирша. Рав Гирш кивнул, приветствуя свою общину. Он был очень взволнован теплым приемом, который оказали ему городские жители. На секунду он закрыл глаза и вознес молчаливую молитву Творцу: «Пожалуйста, Всевышний, укрепи меня, и дай мне силы, чтобы я смог руководить этой огромной общиной, идя путями истины и мира. Помоги мне найти ключ к сердцам как Б-гобоязненных евреев, так и запутавшихся в своих ошибках… Сделай успешным мой путь в среде молодежи, не знающей, куда идти, и дай мне разум и смелость проложить путь святой Торе через всю современную реальность».
Целую неделю продолжались празднования в честь рава Гирша. Завершились они церемонией «коронации» (вступления в должность). На церемонию прибыли все раввины страны, и маскилим тоже прислали своих представителей из Вены.
Никольсбургская синагога была наполнена до отказа. Главным оратором и ведущим церемонию был Исаак Ноа Маннгеймер, один из нового поколения «исправителей религии» в Вене, который являлся проповедником тамошней реформистской общины.
Маннгеймер и его соратники были уверены, что подход рава Гирша к Торе более близок к ним, чем к ортодоксам. В присутствии всех уважаемых раввинов он начал оскорблять и позорить мудрецов Торы вообще и присутствующих в частности. Он публично высказывал свои ложные, фальшивые мнения.
Смущенные раввины, среди которых были и величайшие знатоки Торы, и пожилые мудрецы, опустили глаза и молчали. Маннгеймер бросил на них вгляд, полный презрения и издевки. Ощущая свое превосходство, он хвастливо объявил:
– А теперь слово предоставляется нашему новому раввину! – и сел на место, уверенный в своей победе.
Все взгляды устремились в сторону рава Гирша, который встал с места и поднялся на ступени около арон кодеш. Рав был элегантно одет, и его костюм коренным образом отличался от одеяний раввинов «старого поколения». Он начал свою речь с цитаты: «Богатство и почет перед Тобой, и Ты властвуешь над всем» (Диврей а-Ямим 1, 29:12). «Настоящий почет – лишь тот, который приходит от Всевышнего», – объяснил он на чистом немецком языке. Слушатели-маскилим довольно переглянулись, получая удовольствие от отточенного языка. Маннгеймер прислушался внимательнее, нетерпеливо ожидая услышать слова благодарности и внимания к нему, ведущему церемонию.
А сердца раввинов тревожно забились: «Он все-таки наш или нет?»
– И кому же Владыка мира захочет оказать честь и почет, если не мудрецам, учащим Его Тору, которые соблюдают Его заповеди и следуют Его путями? – пылко продолжил рав Гирш, – Как я, Шимшон, сын Рафаэля Гирша, смогу выполнять эту святую работу – быть раввином страны? Ведь я и в подметки не гожусь уважаемым знатокам Торы, сидящим здесь среди нас…
Со все более растущим волнением рав Гирш пообещал собравшимся раввинам:
– Я склоню перед вами свою голову! В каждый час, в каждый момент я буду поддерживать вас в том, чтобы приумножить почет Торы и восславить ее!
Рав Гирш на секунду остановился, безуспешно стараясь сдержать слезы, но потом продолжил, не стесняясь их:
– Кто я такой, чтобы занимать место, которое занимали эти величайшие мудрецы – длинная династия главных раввинов региона…
Рав Гирш закончил свою речь, абсолютно проигнорировав язвительные словечки Маннгеймера. Он спустился со ступеней и направился к своему месту. Маннгеймер был удручен донельзя.
Рав Нафтали Беннет, сын рава Мордехая Беннета, был старшим (как по возрасту, так и по мудрости) из всех собравшихся раввинов. Несмотря на свой почтенный возраст, он прибыл на церемонию вступления в должность из своего города Шаффа, где занимал пост городского раввина. Медленно и степенно, поддерживаемый двумя учениками, он поднялся к арон а-кодеш, чтобы сказать свое приветствие:
– Я чувствую святой долг от всего сердца поблагодарить нашего нового раввина за его трогательные слова. Мы счастливы услышать, что раввин собирается идти с нами одним путем – путем наших отцов. Он может быть полностью уверен, что и я, и все раввины прошлого поколения, будем помогать ему во всем, что только потребуется.
Голос рава задрожал, когда он продолжил:
– Мы искренне просим прощения за наши подозрения до приезда раввина в Никольсбург. В нашем поколении все очень перепутано, и велика была наша тревога: вдруг сердце нового раввина далеко от знатоков Торы прошлых поколений. Теперь, услышав слова рава и поняв его намерения, мы убедились, что ошиблись. Так что я с трепетом прошу у уважаемого раввина прощения от имени всех нас за напрасные подозрения.
Рав Беннет разрыдался, и другие раввины присоединились к нему. В синагоге царила атмосфера Йом-Кипура. Каким величественным было это зрелище: один плачет, потому что был под подозрением, а другие плачут, поскольку подозревали его.
Перевод – Л. Г. Шухман
