Редакция «Беерот Ицхак» благодарит правнучку рава Шимшона Рафаэля Гирша рабанит Хаву Крускаль за право переводить ее книгу на русский язык и неоценимую материальную поддержку!
Все права на данный материал защищены! Рабанит Хава Крускаль дала права на публикацию данного материала исключительно от имени «Беерот Ицхак» — перепечатка либо копирование данного материала в любой форме без разрешения рабанит Хавы Крускаль запрещена.
Данная книга основана на реальных исторических фактах и написана в оригинальной форме ради удобства восприятия материала читателем.
Глава 5. Предназначение
Коляска, запряженная двумя сильными лошадьми, быстро ехала по плодородной Рейнской долине, полной лесов, полей, фруктовых садов и виноградников. От красоты пейзажа просто захватывало дух. Шимшон направлялся в город Мангейм, в ешиву молодого мудреца Торы, рава Яакова Этлингера.
По пути в ешиву Шимшон захотел задержаться на какое-то время во Франкфурте, чтобы узнать из первых уст, каково положение еврейской общины в этом городе. Он посетил нескольких мудрецов Торы в самом Франкфурте и в его окрестностях.
Франкфурт был одним из центров реформизма, и Шимшону хотелось изучить круги «новых» евреев, чтобы, как говорится, знать своего врага. Во Франкфурте Шимшон остановился у барона Меира Аншеля Ротшильда, основателя знаменитой династии Ротшильдов. Рассказывают, что он удостоился особого благословения рава Натана Адлера, пообещавшего ему богатство, которое будет переходить из поколения в поколение. Капитал Ротшильдов и транснациональная корпорация, которую они основали, позволили им участвовать и в принятии важнейших государственных решений в Европе. Любое решение европейских правителей нуждалось в финансовой поддержке Ротшильдов. Так что без согласия семьи Ротшильд правители не могли ни объявить войну, ни подписать мирное соглашение.
Когда Шимшон был в гостях у барона Ротшильда, то оставил о себе очень хорошее впечатление. Неудивительно, что буквально через несколько лет после этого барон Ротшильд порекомендовал назначить Шимшона на должность рава города Ольденбурга, и, разумеется, его рекомендация была принята властями.
Ну а сейчас Шимшон ехал в коляске и мысленно перебирал новые впечатления, которые получил во Франкфурте. Он ощутимо видел все изменения последнего времени и все проблемы, возникшие в еврейских общинах, и твердо решил бороться с ними. Множество вопросов волновало его душу в этот момент, перед поступлением в ешиву.
Да, в его времена было вовсе не очевидно, что еврейский юноша, уроженец Германии, поступит в ешиву и погрузится в изучение Торы. Практически во всех больших городах под влиянием и давлением реформистов правительство закрыло ешивы и талмуд-Тору. Реформисты убедили власти, что евреи, придерживающиеся, как они выражались, «устаревших обычаев и допотопного мировоззрения», – это примитивные и темные люди, и нельзя продолжать позволять им воспитывать новое поколение прежними методами. Ешива рава Этлингера, в которой училось более семидесяти человек, была одной из немногих, уцелевших после разрушительной деятельности реформистов. Всего каких-то тридцать лет назад в каждом немецком городе, где жили евреи, была ешива! Но в те дни, когда Шимшон направился в ешиву, большинство его сверстников изучало различные профессии точно так же, как и их нееврейские друзья.
Шимшон видел, что старому поколению не удается передать молодежи истинные ценности Торы и заповедей. Молодежь тянуло в «темпл», где «молитвенные» церемонии сопровождаются музыкой органа и пением хора. Они ищут внешнюю, поверхностную красоту, которую ввели реформисты на смену молитве, суть которой – работа души. Шимшон понимал, что ему придется найти свой уникальный путь к сердцам молодого поколения. Ему нужно будет воспользоваться и «украшением заповеди»: сделать синагогу красивой и достойной, чтобы молящиеся евреи не чувствовали себя хуже «обновителей» и их «молитвенной» церемонии… «Как жаль, что мы не придавали должного значения украшению заповеди, которое наши мудрецы считают очень важным. Ведь это делает заповедь более ценной в глазах исполняющих ее! – размышлял Шимшон, – Внешнее великолепие может пробудить уважительное и более правильное отношение к духовному содержанию заповеди, как, например, одежды первосвященника, которые были сделаны “для почета и великолепия”». С другой стороны, а вдруг люди ошибутся и подумают, не дай Б-г, что он тоже из «обновителей»? Правилен ли путь, который он выбрал? Сможет ли он плыть против течения? Стоит ли ему прислушаться к своему внутреннему голосу, призывающему его стать раввином и наставником народа Израиля и действовать своими методами ради Всевышнего и Его Торы?
Шимшон почувствовал, как печаль охватывает его. Даже потрясающий пейзаж за окном больше не радовал его сердце. Теплая погода и тряска утомили его спутников, и многие заснули, поддерживая голову. Шимшон тоже ощутил, как усталость овладевает им, и задремал, все еще во власти своих мыслей. Постепенно он погрузился в глубокий сон.
То, что ему приснилось, он описал через некоторое время в письме своей кузине. Сон явно отражал его размышления и сомнения.
…Он почувствовал, что кто-то легонько прикасается к его плечу, обернулся, и увидел образ старца. Тот выглядел очень серьезно, всем своим видом пробуждая почтение. Однако его голубые глаза улыбались, выражая дружеское расположение к юноше. Шимшон смущенно взглянул на старца.
– Почему ты опечалился, Шимшон? – спросил старец мягким, полным сочувствия голосом.
Шимшон поделился с ним своими мыслями, и старец ответил:
– Как может быть, что такой человек, как ты, вдруг впадает в отчаяние, да еще и в такое время? Ведь ты можешь поискать среди своих современников того, кто послужит тебе хорошим примером.
Шимшон вздохнул:
– Как же я смогу понять и выбрать того, с кого нужно брать пример?
– Давай посмотрим! – ответил старец и повел Шимшона на вершину холма. Вначале он указал юноше на группу стариков, которые выглядели спящими, а их дорожные посохи лежали рядом с ними. Посохи выглядели крепкими и устойчивыми, на такие можно опереться всем весом, и очень удобно прокладывать дорогу. Но посох каждого лежал перед ним без движения, покрытый пылью многих столетий, так что с трудом можно было понять, что это такое.
– А теперь взгляни в другую сторону, Шимшон! – сказал старец, – Ты видишь эту группу веселых и легкомысленных молодых людей? Вон они, пляшут там под звуки музыки, и тоже держат посохи в руках. Когда эти молодые вышли из дому, старики дали каждому из них крепкий посох, покрытый пылью поколений. Высокомерная молодежь отнеслась к посохам презрительно, считая их костылями, которые лишь мешают быстрому бегу. Они очистили с посохов пыль, в спешке сняв и несколько слоев самого посоха. Так им казалось, что они смогут бежать с этими посохами налегке, и пользоваться ими лишь для развлечения и игр. Но когда они наткнулись на камни по дороге и захотели опереться на свои посохи, тонкие палки поломались и легкомысленные юноши упали!
– Видишь, – продолжил старец, – таких большинство. Но посмотри, есть и третья группа. Уверенными шагами, с радостью в сердце и улыбкой на лице они идут к своей цели, и в их руках – те же самые посохи. Получив в дорогу пыльные посохи, они с огромной осторожностью сняли с них пыль поколений, чтобы раскрыть крепость и красоту, заложенную в них. Теперь они рады посохам, сияющим новым блеском, счастливы, что это – их опора на всю жизнь! А ты, Шимшон, понимаешь, что это за посох?
Шимшон покраснел и признался, что не понимает.
– Что ж, проверь-ка сам! – улыбнулся старец и протянул ему один посох. Шимшон с волнением взял посох в руки, и вдруг… тот раскрылся свитком Торы!
– Возьми его с собой, – посоветовал старец, – возьми его, и он поведет тебя по дороге жизни! А если у тебя есть друг, который тоже хочет идти по пути, который ты выбрал – протяни и ему эту опору, нашу Тору, Тору жизни!
Шимшон проснулся. Он ощутил, как радость охватывает его от ожидания будущего. Его опасения развеялись. Какой замечательной аллегорией был этот сон! Запыленные посохи казались молодым людям устаревшими, не подходящими новому кипучему поколению. Они сняли пыль вместе с частью посоха – отказались от большинства заповедей, выглядевших в их глазах архаичными и надоевшими, и оставили лишь то, что было им удобно и легко. Так в их руках остались тонкие палки, не имевшие силы и прочности Торы, которая является истинным ориентиром в любой ситуации и помогает преодолеть жизненные препятствия. Эти молодые люди, споткнувшись о камни – соблазны этого мира, нееврейское общество – очень быстро упали и перестали быть частью народа Израиля.
Однако молодые люди из третьей группы во сне Шимшона были совсем другими. Они шагали с радостью. Пыль с посохов они сняли с большой осторожностью. Так они обнаружили красоту и блеск, которыми посохи всегда обладали, и лишь беды галута и тяжелые условия жизни ослабили способность придать также и внешнюю красоту заповедям нашей святой Торы. Эти молодые люди знали, вне всякого сомнения, что в самой Торе они найдут решения всех проблем, возникающих в новой эпохе. Ведь это те же самые посохи, которые были в руках стариков, та надежная опора, которая передавалась в нашем народе из поколения в поколение. Именно поэтому эта молодежь шла к своей цели уверенными шагами и с радостными лицами.
«Это и есть настоящий путь, – думал Шимшон, – показать молодому поколению яркий свет и силу, заложенные в традиции наших предков, с помощью средств, подходящих для современной эпохи».
Твердо уверенный в своем решении стать раввином и лидером еврейских общин, молодой Шимшон прибыл в мангеймскую ешиву рава Яакова Этлингера, который со временем стал одним из глав поколения.
Рав Этлингер давал свои уроки пожилым евреям в старой синагоге Мангейма, известной под названием «Клойз», на идише, в старом общепринятом стиле. Вместе с тем, принимая активное участие в войне за сохранение иудаизма, рав Этлингер действовал и по методу своего друга мудреца Бернайса. Его лекции молодому поколению велись на чистом немецком языке, в стиле, соответствовавшем его слушателям. Он также выпускал газету на немецком языке, где публиковались статьи, разбиравшие актуальные проблемы еврейского общества. Газета выходила раз в две недели.
Во время учебы Шимшона в ешиве его друзья восхищались тем, как на их глазах рос и расцветал настоящий знаток Торы. Они ценили глубину его мысли, скромность и умение довольствоваться малым. Глава ешивы послужил для Шимшона примером, как вести войну Торы. В будущем Шимшон пошел по его пути, стараясь воспитывать молодое поколение с помощью книг, уроков, комментариев на Тору и объяснения смысла заповедей, и, с другой стороны, пользовался, как и его учителя, немецким языком в борьбе за укрепление веры.
Хотя Шимшон Гирш и учился у рава Этлингера менее двух лет, но его выдающиеся способности и необычайное усердие послужили тому, чтобы его рав горячо рекомендовал дать ему посвящение раввина.
В ешиве в Мангейме было два ученика, с которым Шимшон сблизился и поддерживал дружеские отношения в дальнейшем: рав Цви Биньямин Ойербах, автор книги «Нахаль Эшколь», и рав Гершон Йеошофат. Им всем также довелось вести совместную работу.
Молодой Шимшон покинул мангеймскую ешиву, получив на руки документ, подтверждающий его посвящение в раввины, подписанный равом Яаковом Этлингером. Таким образом, Шимшон был подготовлен для того, чтобы стать раввином, к чему он и стремился. К своему раву, главе ешивы, он был привязан до самой его смерти. Он советовался с ним по алахическим вопросам, посылая ему письма, и участвовал вместе с ним в борьбе против реформы.
Из ешивы Шимшон направился в университет в Бонне, как требовалось в то время тем, кто собирался занять должность раввина. И, действительно, через короткое время после прибытия в университет, он уже был рекомендован на пост раввина города Ольденбурга.
Перевод – Л. Г. Шухман.
