Биография
Рав Элияу Меир Блох родился в 5655 (1895) году в Тельзе. Его отец – рав Йосеф-Лейб Блох, зять основателя ешивы Тельз рава Элиэзера Гордона. В 5688 (1928) году отец попросил рава Элияу Меира стать преподавателем ешивы.
В 5701 (1941) году, в разгар Второй мировой войны, после многих злоключений и страданий, рав Элияу Меир и его шурин, рав Хаим Мордехай Кац, прибыли в Соединенные Штаты, и сразу заново открыли ешиву Тельз в г. Кливленде (штат Огайо). Ешива расширялась, обзаводилась филиалами, и ныне включает в себя множество образовательных учреждений Торы.
Рав Элияу Меир был активен в общественной жизни – он был одним из глав «Агудат Исраэль» в США. Он умер 28 тевета 5715 (1955) года в возрасте 60 лет.
В 5710 – 5711 (1950 – 1951) годы молодежное движение «Цеирей Агудат Исраэль» выступило с инициативой создания молодежной деревни «Сдей Хемед» для духовного спасения детей евреев, недавно приехавших в Землю Израиля [в те годы детей из традиционных семей власти нередко отдавали в нерелигиозные школы, или даже забирали у родителей и отправляли в нерелигиозные кибуцы и т. п]. Тогда я поехал в Соединенные Штаты, чтобы организовать сбор средств для этой цели, и побывал также в Кливленде, где остановился в доме рава Элияу Меира Блоха.
Я пробыл у него несколько недель, и настолько был поражен тем, как он обслуживает меня в качестве своего гостя, что обратился к нему и сказал, что нехорошо, чтобы глава ешивы обслуживал меня лично. Он ответил так: «В данный момент я не глава ешивы, а хозяин, принимающий гостя!»
Рав Блох прикладывал все усилия, чтобы помочь в выполнении порученного мне. Каждый вечер он обходил со мной глав семейств для сбора пожертвований. Через несколько дней я заметил, что жителям города не нравится, что глава ешивы проявляет такую солидарность с «Агудат Исраэль», – ведь город Кливленд был известен как оплот движения «Мизрахи». В те дни движение «Агудат Исраэль» не пользовалось широкой известностью в США, а если люди и были знакомы с ним, то лишь с позиций противодействия и враждебности. Мне кажется, что во всем Кливленде не было ни одного деятеля «Агудат Исраэль», чтобы исправить такое положение.
«Не отступлю от истины, даже если это причинит ущерб моей ешиве»
Я обратился к главе ешивы и попросил, чтобы он перестал сопровождать меня. Я сказал: «Ведь Вы заняты строительством ешивы и обязаны беспокоиться о ее благе! Жители Кливленда помогают Вам в этом потому, что она не имеет политической ориентации. То, что Вы меня сопровождаете, представляет Вас как сторонника “Агудат Исраэль”, и обернется во вред Вашей ешиве!
Пожертвования, собираемые для меня, мизерны из-за враждебности к “Агудат Исраэль”, и весь этот сбор средств, в любом случае не имеющий шансов на большой успех, оборачивается большим ущербом для ешивы!»
Рав Блох категорически отверг мое предложение, уверяя, что он очень хочет помочь инициативе «Цеирей Агудат Исраэль». По поводу ущерба, который, по моим словам, будет нанесен из-за этого его ешиве, он сказал так.
Расскажу тебе, что произошло с моим отцом, гаоном равом Йосефом-Лейбом. В период пребывания ешивы Тельз в Литве она столкнулась однажды с тяжелейшим денежным кризисом, угрожавшим ее дальнейшему существованию. Отец решил послать моего брата рава Авраама-Ицхака и меня в США для сбора денег. Успех, однако, нам не сопутствовал – пока мы не обратились к раву Меиру Берлину, одному из руководителей «Мизрахи», который был нашим родственником. Он подключился к сбору средств в пользу нашей ешивы и сумел собрать нам большие суммы.
Однажды рав Берлин обратился к нам. В его руках была книга одного из больших каббалистов, из числа «ревнителей Иерусалима» (гаона рава Э. З. Маргалиота), в которой автор остро критикует главу официального раввината Израиля рава Авраама Ицхака Кука. Рав Берлин показал нам, что автор-ревнитель опирается в своей критике на нашего отца, гаона рава Йосефа-Лейба, и цитирует его самые острые критические высказывания в адрес рава Кука.
Рав Берлин сказал нам следующее: «Если напечатанное в книге от имени Вашего отца – это действительно его слова, то я не готов далее помогать вам и поддерживать дело, связанное с равом Йосефом-Лейбом, включая его ешиву. А если автор книги написал неправду, и ваш отец не говорил этого, то я требую от него письменного опровержения».
Я обратился к отцу, описал все, что произошло, и спросил, соответствует ли истине написанное в той книге от его имени. Отец ответил, что он слышал о том, что автор цитирует от его имени неточные вещи, и добавил: «Это не мой стиль и не мой обычай – пользоваться подобными обидными выражениями. Но что касается просьбы рава Берлина напечатать опровержение – я не готов на это, поскольку всем сердцем согласен с содержанием и сутью критики».
Я начал говорить отцу, что мы не сможем продолжать собирать деньги на ешиву, так как рав Берлин больше не будет помогать, и если ешива окажется финансово несостоятельной, то под угрозой будет само ее существование. На это отец ответил так: «Я не знаю, какая роль уготована мне с Небес в этом мире: предназначен ли я быть главой ешивы – или, быть может, сапожником. Если предназначение мое – быть главой ешивы, то – я уверен – ешива не пострадает, несмотря ни на что, и продолжит существовать. А если нет – я готов к тому, чтобы она закрылась, и буду работать согласно другому моему предназначению – сапожником – лишь бы только не отступиться от истины!»
Рав Элияу Меир обратился ко мне и сказал: «Я стараюсь идти тем путем, который проложил для меня мой отец. Если отец сказал, что он готов закрыть ешиву, но не отступить от истины, даже если ему придется стать сапожником, – я тоже готов смириться с закрытием ешивы. Но что касается истины – здесь я не уступлю! Потому что, по моему мнению, мы все обязаны укреплять “Агудат Исраэль”, так как истина – с ней! Без опасений и без страха перед финансовыми последствиями!»
И наш учитель продолжал проводить вместе со мной сбор средств в пользу молодежной деревни «Сдей Хемед» движения «Цеирей Агудат Исраэль», демонстрируя таким образом свою солидарность с «Агудат Исраэль».
Рав Блох распространяет «яд Агуды»
Рав Элияу Меир не раз страдал из-за своей приверженности организации «Агудат Исраэль». Вот что рассказывает рав Моше Шерер в своей книге «Би-Штей Эйнаим».
Однажды он показал мне письмо одного богатого промышленника, который писал, что хотел пожертвовать на ешиву тысячу долларов, но когда узнал, что рав Блох занимается также распространением, как он выразился, «яда Агуды», – отказался от этого намерения. «Ну, – сказал на это рав Элияу Меир, – разве может смутить меня даже сотня таких писем? Нет на свете таких денег, за которые можно продать свое “я”!»
В самой ешиве Тельз оформилась группа участников движения «Цеирей Агудат Исраэль». Мне кажется, что это была единственная ешива, в рамках которой существовала подобного рода группа.
В мире и согласии
Сказано в «Авот де-раби Натан» (гл. 14): «Почему Израиль оплакивал Аарона тридцать дней, мужчины и женщины, как сказано (Бемидбар, 20:29): “И оплакивали Аарона… весь дом Израиля”, а о Моше сказано (Дварим, 34:8): “И оплакивали сыны Израиля Моше” [и не сказано “все”]? Потому, что Моше судил согласно истине и упрекал их в речах своих, а Аарон никому не говорил: “Ты согрешил”».
Из этого мы видим, что человек в своем поведении должен руководствоваться стремлением к миру, пусть даже ценой некоторого отступления от абсолютной истины – как это было у Аарона. При всем этом мы видим, что путь Моше был иным – путь абсолютной истины. И нужно понять: если путь Аарона верен, то почему этим путем не следовал Моше, величайший из пророков, подобного которому больше не было в Израиле?
Ответ таков: путь наставления и обучения истине – не то же самое, что путь воплощения этой истины.
Наставление истине должно быть всеобъемлющим и решительным, со всей остротой и глубиной. Ибо если при этом будет упущена какая-то вещь, по любой причине, будь она даже важная, то этой вещи уже будет недоставать в наставлении и обучении абсолютной истине. И потому наставление истине считается таковым, если все передается и изучается в полноте и цельности, без всякого изъяна, не считаясь ни с чем, а только лишь с чистой истиной, как она есть.
Но путь воплощения истины в жизнь должен быть иным – таким, чтобы воплощение это приводило к желанной цели. И важно здесь принять в расчет, как и какими средствами будет воплощена в реальность желаемая цель, а именно – чтобы истина была принята. И в этом мы уже должны считаться с силами и специфическими качествами тех, на кого оказываем влияние, поскольку не каждый в состоянии принять истину как она есть. Последнее является уделом тех, кто уже поднялся высоко и способен на вещи самые высокие и утонченные, и не подходит для тех, кто не стоит на такой высоте.
Это и есть тот самый «мир» [духовное качество Аарона], который приводит к истинной цели. Но когда подчиняют истину достижению мира, когда укрывают и прячут ее ради любви – тогда мало того, что истине наносится ущерб и она будет утеряна, но и шалом – мир – не приходит. Ибо тот шалом, который придет, будет неполный и урезанный, так как он не опирается на истину как на основу. Это – руины, а не выстроенное здание, это страх, а не мир.
Назидание главам семейств
После смерти нашего учителя Хазон Иша рав Элияу Меир обратился с призывом провести собрание памяти и духовного пробуждения в большой синагоге Кливленда. Он произнес слова памяти и скорби об умершем, но жители города в подавляющем большинстве своем не пришли.
Через какое-то время после этого был организован традиционный динер – ежегодная торжественная трапеза со сбором пожертвований в пользу ешивы, которая была для нее важнейшим источником денежных средств. В начале своей речи рав Элияу Меир обрушился с критикой на горожан за то, что они не сочли нужным участвовать в собрании памяти величайшего мудреца поколения.
Несколько человек из руководства ешивы стали говорить ему, что здесь не место для упреков в адрес глав семейств, поскольку это повредит сбору средств в пользу ешивы, а ведь в нем, собственно, заключается основная цель мероприятия. Но чувство истины заставило рава Блоха протестовать против того, что задевает честь Торы, и не считаться с ущербом, который принесет его протест ешиве (от имени гаона рава Э. Х. Левина, главы ешивы Тельз в Чикаго).
История с «рабаем» А. И. Сильвером
В Кливленде находилась «резиденция» главы реформистского движения в Соединенных Штатах «рабая» Абы Илеля Сильвера. Однажды он обратился в ешиву Тельз и сообщил, что желает помочь ешиве и присутствовать на динере, проводимом в ее пользу. Главы ешивы поняли, что он желает выступить на динере в поддержку сбора денег, чтобы получить место за столом для почетных участников и удостоиться какого-то признания со стороны ешивы.
Письменный ответ со стороны ешивы гласил следующее: «Двери нашей ешивы не закрыты ни перед кем. Если Вы желаете, можете прийти, как всякий другой человек». Рабай Сильвер понял этот ответ и заявил, что с тех пор, как он находится в Кливленде, он не получал еще такой пощечины, какую представляет собой это оскорбительное письмо.
«И там, где разрешается сказать не так, как есть, – делать это как можно меньше»
Основа и корень истины – признание истины в мысли человека во всех делах, которыми он занимается… Стремящиеся к духовному росту обязаны утвердить для себя путь истины как основу жизни, и совершенствовать себя в следовании истине – как мысленно, так и в словах и делах. И потому разумно и верно, чтобы также и там, где разрешается сказать не так, как есть, они делали это как можно меньше. И даже там, где, как кажется, это принесет им ущерб в духовном служении, стоит уступить иногда, чтобы уберечь уста и язык от преувеличений. И даже когда действительно нужно воспользоваться разрешением говорить не так, как есть, – надо, чтобы это вызывало у них неприятное чувство, чтобы они не приучались, не дай Б-г, ко лжи.
(«Шиурей уфниней даат», «Драхим ба-аводат Ашем»)
Закон для пруты – мелкой монеты – тот же, что и для крупной суммы денег
Строгая приверженность истине проявлялась у рава Элияу Меира не только в речи, но и в делах. Однажды во время поездки по делам ешивы у него порвались галоши, и пришлось купить новые. По возвращении он поднял вопрос об этом на заседании руководства и попросил принять решение, как поделить израсходованную сумму: с одной стороны, он потерпел ущерб в поездке по делам ешивы, а с другой – пользуется новыми галошами в личных целях. И он просил помочь ему найти в этом деле путь истины.
«Моя обязанность – освящать имя Небес»
Известно, что наш учитель гаон рав Аарон Котляр время от времени приезжал в Кливленд по делам своей ешивы в Лейквуде. Рав Элияу Меир сопровождал его и помогал в сборе средств, хотя и был обязан заботиться прежде всего о своей ешиве.
У него спрашивали с удивлением, как он, обязанный содержать свою ешиву, помогает собирать деньги для другой ешивы. Рав Блох отвечал на это так: «Наша обязанность в этой жизни – освящать имя Всевышнего. Какая разница, будет это сделано через мою ешиву или через ешиву рава Аарона, ведь главное – освятить великое Имя!»
И действительно, в своей речи в память о раве Элияу Меире рав Аарон особо отметил следующее: «Человек прямой, человек истины – он не сворачивал с прямого пути и не отклонялся от всего, что находил правильным согласно Торе».
«Нет у меня возможности купить книгу, стоящую пять долларов»
Рав Ицхак Левин, председатель Исполнительного Комитета «Агудат Исраэль» в Соединенных Штатах, послал раву Элияу Меиру свою книгу «Эле Эзкера» и отметил, что цена книги – пять долларов. Наш учитель послал ему ответное письмо, в котором было сказано: «Я очень и очень ценю эту книгу, но у меня нет возможности заплатить за нее пять долларов. Это выше моих сил».
Когда его спросили: «Но ведь глава ешивы может купить книгу за счет книжного фонда ешивы?», он ответил следующее: «Это означало бы “расплачиваться за себя имуществом коэна” [чем-то святым и тебе не принадлежащим], и так не следует поступать».
Минимальная зарплата
Наш учитель с величайшей строгостью относился к тому, чтобы получать в ешиве самую маленькую зарплату. Ее не хватало на месяц, и ему приходилось одалживать деньги у своего племянника.
После смерти рава Элияу Меира руководство ешивы хотело уплатить его долг, но племянник отказался принять деньги. Он согласился взять их только после того, как ему сообщили, что ему возвращают не из денег ешивы, а из тех, которые наш учитель получил по страховому полису – на всю скопившуюся сумму долга.
Счастливая жизнь – только благодаря изучению Торы
В центре его жизни находились постоянство и упорство в изучении Торы, и он изо всех сил старался воздействовать на своих учеников так, чтобы они шли тем же путем. Вот отрывок из статьи, которую написал гаон раби Мордехай Гифтер, глава ешивы Тельз, к десятилетию кончины рава Элияу Меира:
В последние месяцы его жизни на земле нашла свое чудесное выражение его необычайная привязанность к Торе. На следующий день после своей последней операции рав лежал на кровати с резиновыми трубочками, введенными в ноздри и рот, и иглой в предплечье для введения лекарств. И вот – на лице его беспокойство, и он показывает руками одному из многих преподавателей ешивы, собравшихся вокруг него, что желает, чтобы ему читали из Хумаша отрывок из недельной главы с Раши. И он старается, буквально изо всех сил, услышать каждое слово: ведь он изучает Тору Всевышнего! Время от времени дает знак прерваться, так как не может больше делать усилие, чтобы слушать, – и на лице его все еще беспокойство. Через четверть часа – вновь просит продолжать учебу. А когда он понял, что учил Тору целый час, попросил прекратить, и на лице его светилась радость…
Пишущий эти строки (р. М. Гифтер) помнит один день, когда глава ешивы сказал, что еще не учился сегодня из-за полного отсутствия сил, и добавил, что, сколько он себя помнит, не было у него дня без Торы, кроме только одного – когда его забрали на операцию еще до рассвета, а когда он отошел от наркоза, день уже закончился. Но сейчас он чувствует, что, с одной стороны, учеба для него чрезвычайно опасна из-за отсутствия сил, а с другой – он боится принимать для себя решение о том, что свободен от учебы. И потому он просит присутствующего здесь главу ешивы гаона рава Хаима Мордехая Каца принять для него такое решение по причине пикуах нефеш – опасности для жизни. Вот до чего доходила у нашего учителя привязанность к Торе Всевышнего!
Сотни учеников пили из его колодца… И впитывали в себя высшее ощущение – что жизнь может быть счастливой только когда цель ее – изучение Торы и знание ее, благодаря работе во имя этого – постоянной и непрестанной.
«Большинство раввинских должностей в Соединенных Штатах не предполагают деятельность по распространению Торы»
Одна из заповедей и предназначение в жизни того, кто посвятил себя Торе, заключается в исполнении обязанностей раввина. Но, к нашему великому сожалению, большинство раввинских должностей в Соединенных Штатах не предполагают деятельность по распространению Торы и страха перед Всевышним. Напротив, дело доходит до помощи совершающим грех и оскверняющим Имя Небес, тогда как у тех, которые воспитаны на путях истины и бесстрашного отстаивания своих взглядов, нет сил стоять на необходимом уровне, чтобы получить такую должность. Поэтому было бы целесообразным, чтобы при воспитании учащихся ешив обращали их внимание на проблемы и трудности, ожидающие их на такого рода должностях. Но вместе с тем учащихся, обладающих качествами и способностями, нужными для раввинской деятельности, следует поощрять занимать эту должность в тех местах, где все еще не настолько испорчено, чтобы нельзя было оказывать там влияние на путях истины.
Из письма, написанного в 5710 (1950) году.
***
Однажды наш учитель дал смиху [свидетельство, разрешающее занимать раввинскую должность] одному из своих учеников, а после этого услышал, что жена этого ученика выходит на люди с непокрытой головой. Он отменил смиху и написал тому ученику следующее:
Смихат хахамим, даваемая главами святой ешивы, служит свидетельством того, что получивший ее признан пригодным быть духовным наставником и давать указания в сфере закона в нашем народе. А это возможно только в том случае, когда, кроме достижения самой высокой ступени в Торе и мировоззрении, он сам в личной жизни идет путями истины и трепета перед Всевышним во всех своих делах, малых и больших. И, кроме того, что он сам исполняет сказанное в Торе и постановления мудрецов, он повелевает детям своим и дому своему жить в согласии с мнением Торы, по традиции наших отцов. И если он не в состоянии направлять духовно дом свой – он не годится быть тем, кто духовно направляет дом Израиля, и невозможно дать ему смихат хахамим.
Утонченность и благородство
Утонченность и благородство его представали в своем истинном совершенстве перед всеми, кто соприкасался с нашим учителем. Однажды я участвовал в совещании «Агудат Исраэль» в Соединенных Штатах и сидел рядом с ним. Мы все время беседовали на темы учебы и текущих дел – и вдруг он прекратил говорить со мной. Это было для меня удивительно. Я заподозрил, что, может быть, чем-то задел его, незаметно для себя. Так прошло довольно много времени; он не говорил со мной ни слова, пока меня не пригласили выступить – в качестве гостя совещания.
Когда я закончил выступление и вернулся на свое место, рав обратился ко мне, поблагодарил за мою речь и добавил: «Я прошу у Вас прощения за то, что долго беседовал с Вами, – я не знал, что Вы должны выступать в качестве гостя этого совещания! Но когда я обратил внимание на то, что в программе Ваше имя значится в списке ораторов, – сразу же перестал говорить с Вами, поскольку нельзя отвлекать того, кто должен говорить перед публикой, пока он не выступит! Нужно дать ему покой и время сосредоточиться и подготовиться, чтобы слова его были достойны его самого и слушателей».
«Пожалуйста, не судите обо мне, как о человеке жестоком…»
После войны рав Элияу Меир получил горькое известие о том, что община Тельз, в том числе и его семья – жена и четверо детей – погибли от рук злодеев. В тот день наш учитель записывал свои хидушим в Торе, а закончив, написал следующее.
Я не мог осознать этого сразу как следует, когда два часа назад получил известие о том, что, как сказано (Йиов, 3:25): «Ужасное, чего боялся я, пришло ко мне», – горькая весть о смерти моей жены, моей дорогой, мудрой и скромной Ривки… Всевышний отомстит за кровь тех, которые погибли от рук проклятых германских извергов, и смилуется над народом Своим! Сейчас – ночь на 19-е Тевета 5705 г. (ночь на 2 февраля 1945 г.)… Читающие эти строки, написанные мною, прошу, не судите обо мне, как о человеке жестоком, из-за того, что я был способен сосредоточиться на словах Торы после такого страшного известия… Ибо чувствовал я, что не в силах обрести спокойствие, нужное мне, чтобы исполнить обязанность, лежащую ныне на нас, уцелевших, оставшихся для стенаний (вместе с тем и для того, чтобы отстраивать разрушенное), – иначе как занимаясь Торой! И первейшим моим служением сразу после получения этого сокрушительного для меня ужасного известия должно быть служение в Торе. Ибо это – не как в мирные времена, когда человек может заниматься бедами своими и предаваться своему личному горю… Ныне же – час разрухи и страшной беды для всей общины, когда мы потеряли лучших из нашего народа. И обязанность наша – подняться и отстраивать разрушенное.
Плакать буду над горем моим, [реветь] как зверь морской (из Кинот на 9-е ава, на стихи р. Йеуды А-леви).
И час пришел – искать служения.
К служению на благо народа я приступаю.
И к услужению [людям] святым его готов я.
Радоваться и печалиться – одновременно
В ближайший праздник Симхат Тора – это было после извещения о несчастье – все увидели, что рав Элияу Меир танцует и радуется от всего сердца, изо всех сил. И тогда кто-то подошел к нему и спросил: «Рав, Вы наверняка не радуетесь на самом деле, а только делаете вид. Ведь как можно радоваться, если случилось такое несчастье с Вашей женой и четырьмя детьми?»
И после того как был задан такой вопрос, рав провел в ешиве беседу. Он сказал: «Некоторые думают, что я не мог действительно радоваться, что радость моя и танцы в Симхат Тора не были настоящими. Однако истина в том, что, как сказано (Диврей а-Ямим 1, 16:27): “Сила и радость в обители Его”».
И он добавил: «Мидраш рассказывает, что когда праотец Авраам шел исполнять заповедь акеда – жертвоприношения Ицхака, из глаз его текли слезы – но он шел с радостью. Нужно понять, как такое возможно: с одной стороны, он лил слезы в страдании, и в то же время была у него радость? Истина, однако, в том, что человек иногда испытывает два чувства разом: он может радоваться, но в то же время и страдать. Наш праотец Авраам лил слезы, ведя своего сына для принесения в жертву, – и в то же время с радостью исполнял возложенную на него обязанность, ведя его для высокой цели жертвоприношения. Так и я – скорблю о смерти моей семьи, помню об этом днем и ночью. И делаю это, даже предаваясь радости праздника Симхат Тора: от всего сердца».
Истинное удовлетворение
После погромов, устроенных арабами в Земле Израиля в 5689 (1929) году, «Агудат Исраэль» организовала сбор денег в пользу пострадавших. Рав Элияу Меир был приглашен провести сбор в городе Поневеж. Поездка из Тельза в Поневеж занимала в те времена двенадцать часов.
Он приехал туда, когда подходило время молитвы Минха, и попросил разрешения вести молитву, поскольку в тот день был йорцайт [годовщина смерти по еврейскому календарю] его матери. Его спросили с удивлением: «У главы ешивы – йорцайт матери, и он едет целый день, не имея возможности сказать кадиш?» [Он отправился в путь, затемно, когда еще не пришло время утренней молитвы Шахарит].
Глава ешивы ответил так: «В чем, как вы считаете, состоит желание моей мамы, мир ей? Чтобы я сказал: Итгадель ве-иткадеш шмей раба – “Да возвеличится и освятится Святое Имя”. Или чтобы я сделал дела, благодаря которым “возвеличится и освятится Святое Имя”? Я уверен, что гораздо большее удовлетворение ей принесет то, что я добываю деньги на нужды пострадавших от погромов! И для нее это важнее, чем сказанный мной кадиш».
Его ученики рассказывают, что по возвращении в Тельз он рассказал обо всем этом ученикам. Он хотел воспитывать их так, чтобы они знали и понимали верную шкалу ценностей. (См. в первом томе этой книги, что сказал на эту тему Хазон Иш, в гл. 3 раздела о нем, в сходном эпизоде. В русском переводе – на стр. 62 – 64).
Перевод – рав П. Перлов
