Недельная глава Беаалотха
Один человек спросил меня: Моше рабейну свидетельствует: «Уже сорок лет Г-сподь, Б-г твой, с тобой, и не было у тебя ни в чем недостатка» (Дварим, 2:7). Если у нас не было ни в чем недостатка, как мы выполняли заповедь цдаки в пустыне?
Я ответил ему: сказано, что ман включал в себя все вкусы в мире. Например, ты хочешь попробовать крекер, он становился вкусом, как крекер. Хочешь крекер с кунжутом – пожалуйста. А если добавить туда еще вкус кусочка селедки – становится вкуснее во много раз! Так вот, были люди, которые вообще не знали таких вкусов. Все, что могли себе представить – кусок черного хлеба. А другие приходят и рассказывают им, что тот же ман можно представить себе в виде крекера с селедкой! Ну, разве это не хесед? Однако, это и не сравнить со вкусом крекера с селедкой и с колечком лука на нем! Это уже совсем другое дело! Я вижу, вы в курсе… А если туда еще добавить оливку и красный перчик? Праздник для глаз, праздник для языка…
Почему я это говорю?
Поймите, есть множество евреев, которые соблюдают Тору и заповеди, но, скажем так, с прохладцей. Почему? Они вроде бы, такие же, как мы. Мы молимся, и они молятся, мы соблюдаем Шаббат, и они соблюдают Шаббат.
Все верно, но заповеди сами по себе – как ман: все едят одинаково, но вкусы – разные. А вкус зависит от душевного настроя!
Какой вдохновенной может быть молитва, и какой сухой, не дай Б-г.
Какой сладкой может быть святая Тора – а может быть, и наоборот. Как сказано, тот, кто удостоился – она становится для него эликсиром жизни. Но есть те, кто не удостоились…
Мне рассказывал мудрец рав Шимон Шваб. Возвращаясь из ешивы Мир домой в Америку, он поехал через Радунь, чтобы получить благословение Хафец Хаима. Тот пригласил юношу на Шаббат. Недельная глава тогда была Бешалах, и на трапезе Хафец Хаим говорил слова Торы: «Наши мудрецы говорят, что каждый человек мог ощутить в мане тот вкус, который хотел, вкус любого блюда. А у меня вопрос: тот, кто ни о чем не думал, его мозг был совершенно пуст, просто так брал и жевал – какой вкус он чувствовал?» Все промолчали из трепета и уважения к раву. Он подождал немного и продолжил: «Я, конечно, не знаю, но могу предположить: тот, кто не думал ничего, не ощущал никакого вкуса. Для них ман был безвкусным до невозможности. Ведь в этом и заключалась их жалоба — надоел им этот “легкий” хлеб…»
Почему я вдруг вспомнил об этом? Потому, что Моше рабейну передал нам Тору, и в его заслугу получали ман (Таанит, 9а).
Есть параллель между Торой с Небес и хлебом с Небес: «Сияние Шехины, облачившееся в материю» (Рамбан, Шмот, 16:6).
И так же, как ман был подобен по вкусу нежной лепешке с медом (Шмот, 16:31), поскольку мед был одной шестидесятой мана (Брахот, 57б), так и Тора – слаще меда и нектара (Теилим, 19:11). И так же, как в мане можно было почувствовать любой вкус в мире, так и в Торе человек может найти все, к чему тянется его душа: и простой смысл, и толкование, и намек, и тайну, законы и притчи, анализ и сопоставление…
Я захожу в бейт-мидраш, дом учения, и слышу голоса, шумящие, как волны великого моря: ребята обсуждают выученное, спорят, доказывают… Пламя Торы пылает! А сбоку… где-то в углу сидит парень с открытой Гемарой, и мечтает в полудреме… Нет у него вкуса в учебе.
Как такое может быть? Ведь «Нет добра, кроме Торы» (Авот, 6:3). Более того, сказал великий автор «Ор а-Хаим»: «Если бы люди чувствовали сладость и приятность Торы, они бы воодушевлялись от нее до сумасшествия…»
Все верно, но если он сидит и «жует» ее из-под палки, без всякого желания попробовать и насладиться, не почувствует никакого вкуса…
Почему я это говорю? Потому, что Машиах уже так близко! А что случится, когда он придет? Нам больше не нужно будет трудиться, зарабатывая на хлеб, как сказано у Йешаяу (61:5): «Чужаки будут пасти ваши овец, и сыны чужбины будут вашими земледельцами и виноградарями». А все евреи пойдут в дома учения. Будут те, чьи глаза будут светиться сиянием Торы, они будут рады и счастливы Всевышним и его Торой. А будут и те, для которых «настанут годы, о которых скажешь: Я их (совсем) не желаю!» (Коэлет, 12:1).
Вспомним слова Рамхаля («Дерех Эц Хаим»), что Тора подобна тлеющим уголькам: снаружи похожа на кусок черного угля, но, когда начинаешь раздувать его, он краснеет и разгорается, и видно, что в нем заключен огонь. Раздувают еще – и поднимается пламя, полное прекрасных цветов и оттенков. Сказано в трактате Брахот (52б), что мы благословляем «создающий огни пламени, поскольку в нем есть много оттенков: и красный, и белый, и голубоватый».
Как велика заслуга обучающих Торе, дающих уроки, удостаивающих заслуг многих, которые освещают глаза учащихся и обучают знанию, показывающих, сколько огня, тепла и света есть в этом угольке, сколько чудесных оттенков!
Сколько вкусов можно попробовать! Ведь сказано: «Истинная нищета – только нищета знания», и не более великой цдаки, чем одарять светом Торы, дать им глубокое и истинное ее понимание!
И более того! Сказано в Гемаре (Брахот, 48б), что после мана благословляли Биркат а-Мазон, поскольку он обладал свойствами хлеба, насыщал, как хлеб, и на него устанавливали трапезу.
Спрашивает наш великий учитель рав Хаим Каневский («Таама ди-Кра», Шмот): ведь в мане можно было ощутить любой вкус. Если человек хотел попробовать вкус фрукта, нужно было после этого благословлять Биркат а-Мазон?
Он приводит доказательство из слов Раши в нашей главе, что вкус кабачков и арбузов ман не мог приобрести, поскольку эти овощи вредны кормящим женщинам. Получается, что и свойства мана изменялись в соответствии с его вкусом.
И отвечает тем самым на вопрос Хазон Иша («Орах Хаим», §24 п. 4): поскольку ман полностью впитывался в органы тела — как после его употребления говорили благословение, ведь он переваривался мгновенно. А по словам рава Хаима получается, что, когда человек намеревался есть его, как хлеб, он приобретал свойства хлеба и переваривался только через определенное время (время переваривания хлеба).
Когда еврей проявлял милосердие к своему товарищу в поколении пустыни, и советовал ему представить вкус персика или яблока, ман превращался в этот фрукт.
А если вкус крекера с селедочкой, колечком лука и полоской перца, а сверху оливка – ман превращался в них. Так что этот еврей даровал своему другу новое блюдо, а не просто новый вкус. Это и была цдака, которую давали в пустыне.
А если так, то, когда еврей обучает товарища Торе и озаряет его постижение в законах или агаде, мусаре или Б-гобоязненности… Мы ведь говорили, что есть параллель между Торой и маном. Так что это не просто новый вкус, дополнительная сладость. Это новая Тора.
Сказано в трактате Недарим, что великий Раби Йеуда а-Наси учил алаху тринадцатью способами, и обучил раби Хию семи из них. Потом Раби заболел и забыл выученное. Тогда раби Хия заново обучил его этим семи способам, которые знал. Один работник, который (до болезни Раби) стирал белье под окном Раби и слышал, как Раби повторяет все тринадцать способов, пришел и обучил им всем раби Хию, а раби Хия обучил Раби Йеуду а-Наси.
Когда Раби видел того работника, он говорил ему: «Ты создал меня и Хию!»
Ведь новый способ учебы – создает нового человека!
Перевод: г-жа Лея Шухман
