Недельная глава Кдошим
«Бойтесь своей матери и своего отца, и соблюдайте Мои Субботы» (Ваикра, 19:3).
В свое время, лет сорок назад, в Израиле бушевала общественная буря. Группа «злоумышленников» проводила семинары, похищала у родителей их взрослых детей, настраивала их вернуться к истокам, отправляла юношей в ешивы, а девушек — в религиозные школы…
В те времена меня встретил один знакомый, еще из Польши, один из самых ярых коммунистов. «Галинский! – загремел он своим грозным голосом, — Когда ты уже раскаешься!»
Ну, истину следует принимать от любого человека. «Только объясни, — говорю, — что ж я такого натворил?» «Вы же отнимаете у нас детей!» – возмутился он. Бедняга, как ему не повезло: его сын тоже сделал тшуву.
Я постарался его утешить цитатой из Пиркей Авот: «За то, что ты топил – тебя утопили». Жизнь – это колесо, сегодня ты вверху, завтра – внизу… (Напомним читателям, что предавшие Тору и наследие отцов течения основную свою энергию вкладывали в детей и молодежь.)
Но он почему-то не принял утешений.
В Беер Шеве тогда вообще открыли организацию пострадавших родителей, которые желали бороться против все более растущей волны возвращения молодежи к истокам.
Я встретил рава Арье Шехтера, который рассказал мне, что эта организация собирается в Рамат Гане устроить спектакль, что-то типа публичного суда. Будет там суд присяжных, один из пострадавших отцов, адвокат по профессии, будет обвинителем, произнесет речь от всего сердца. А теперь они ищут защитника, чтобы суд прошел по всем правилам и выглядел честным. «Я рассказал Стайплеру, — сказал рав Арье, — и он предложил послать вас!»
«Ой, пожалуйста, не надо!» – попросил я.
«Почему? – удивился тот, — Неужели вам нечего сказать?»
Да, конечно, есть, и еще как. Но ни одному защитнику не хочется выступать перед судом, который заранее продан, перед враждебно настроенной публикой, да еще и бесплатно!
«Ну, уже все решено, — сказал рав Арье, — Стайплер решил».
Я решил сам сходить к главе поколения, может, удастся отменить приговор. Но нет – «Иди, и успехов тебе!» – пожелал Стайплер.
Я приехал туда – ну, как и ожидал: «судьи» – светские, публика – светская. Светский ведущий кратко представил трагедию. Теперь они постараются понять масштаб катастрофы – услышал живое описание одного из отцов. Адвокат такой-то, пожалуйста…
Обвинитель уверенно встал. И вдруг – сюрприз. Пораженный шепот пробежал по публике. На трибуну поднялся религиозный парень, по виду – учащийся ешивы, поклонился побледневшему обвинителю и обратился – то ли к нему, то ли к судьям, то ли к публике: «Я – сын, который сделал тшуву. Я услышал, что тут проводится суд с обвинителем, защитником и судьями. Вот, пожалуйста, я – обвиняемый. Папа, продолжай, пожалуйста».
Парень встал в сторонке, а я подумал: яблоко от яблони недалеко падает. Он хорошо представил себя, уверенно и ясно. Я тут на самом деле лишний…
По всей видимости, и отец думал так же. Если сын здесь, он слышит и готов ответить, похитителей уже нельзя будет обвинить в промывке мозгов и том, что они отупляют молодежь. Всем видно, что этот юноша – зрелый и ответственный, он убежден в своей истине и идет за ней.
Обвинитель тут же изменил направление. Стал с пылом говорить о важной заповеди, одной из десяти, написанных на Скрижалях Завета, «Почитай отца своего и мать свою». Это универсальная заповедь, это повеление совести, это один из фундаментальных принципов иудаизма. А дети, которые якобы возвращаются к иудаизму, игнорируют эту заповедь и беспрерывно огорчают родителей, задевают их чувства и их честь. Не едят их еду, не выходят с ними развлекаться, отстраняются от их образа жизни. Что, уже стерли эту заповедь со Скрижалей?
«Что ж, — сказал ведущий, — мы выслушали уважаемого обвинителя, видно, что говорил он с болью, от всего сердца. Ну, что защитник… э-э-э, рав Галинский, может сказать на эту тему?»
Я встал, все посмотрели в мою сторону и не обратили внимания на юношу, который тем временем подошел к микрофону: «Не нужно защитника, я сам могу ответить».
Как я и думал, мое присутствие здесь было лишним. Я сел.
«Папа, — сказал он. Воздух в зале звенел от напряжения. – Нет для меня более дорогого человека в мире, чем ты. Ты и мама». Мама, видимо, сидела среди публики. Он направился к отцу, раскрыв объятья. Ой, как они обнялись! Ни у кого глаза не остались сухими.
И тогда, все еще держа руку отца в своей руке, он сказал: «Папа может засвидетельствовать. Когда он входит в комнату, я встаю в его честь. Когда он что-то просит, я стараюсь как можно скорее это выполнить. Я не уверен, что вел себя так же, в той же мере, до того, как сделал тшуву.
Однако, говорят наши мудрецы: “Трое создают человека: Всевышний, отец и мать”. Его мы называемся нашим Небесным Отцом. Он повелел нам уважать и почитать родителей, и Он же повелел, чтобы Его почет был на первом месте. Как сказано: “Бойтесь своей матери и своего отца, но почитайте Мои Субботы”. Раши объясняет: Суббота упоминается рядом с заповедью бояться отца, чтобы сказать нам: несмотря на то, что Я предупреждаю тебя почитать отца, если он скажет тебе нарушать субботу, не слушайся его. И точно так же с остальными заповедями!»
Он закончил и вернулся на свое место.
Нет сомнения, парень был просто звездой спектакля!
Ну, теперь моя очередь.
Я встал и сказал: «Уважаемые господа, мы видим, что есть здесь столкновение между двумя моральными ценностями. Почитание Творца – с одной стороны, и почитание отца – с другой стороны. Когда есть столкновение, Тора дает нам и указание, какую сторону предпочесть.
Но это только в том случае, когда нельзя выполнить обе стороны. А если это возможно каким-то образом – почитать и Небесного Отца, и своих родителей, все только будут рады, верно?»
Я увидел, что попал в цель: все слушали, не отводя взгляда. Очень было любопытно, как это возможно.
«Да очень просто, — сказал я, — пусть родители тоже сделают тшуву, станут религиозными!»
Ох, какая там буря поднялась, вы бы видели! Не понимаю, почему. Это ведь и в самом деле наилучший выход…
Перевод: г-жа Лея Шухман
