Недельная глава Хукат
«Возьми Аарона и его сына Эльазара, и поднимись с ними на гору Ор. Сними с Аарона его одежды и облачи в них его сына Элазара» (Бамидбар, 20:25).
Есть одна история из Гемары, о которой великий рав Йехезкель Абрамский сказал: «Мы находим истории, которые демонстрируют нам разум наших мудрецов, их невероятную гениальность, их мгновенное понимание ситуации и феноменальную память. Эта же история показывает нам их сердце, глубину чувств, сопереживания и сочувствия другим».
Вот эта история («Авот де-рабби Натан», 14): когда умер сын рабби Йоханана бен Заккая, его ученики пришли к нему, чтобы выполнить заповедь утешения скорбящих.
Первый вошел к нему рабби Элиезер (бен Оркенос), сел перед ним и сказал: «Рабби, можно я скажу вам одну вещь?». «Говори», — ответил тот. Сказал рабби Элиезер: «У Адама, Первого человека, был сын, который умер, и Адам утешился после его смерти. Как сказано: “И Адам снова познал свою жену” (Берешит, 4:25). Так и вы примите утешение!» Ответил ему рабби Йоханан: «Мало мне, что я скорблю из-за своего сына, ты еще напоминаешь мне горе Первого человека?»
Вошел рабби Йешуа, сел перед ним и сказал: «Рабби, можно я скажу вам одну вещь?». «Говори», — ответил тот. Сказал рабби Йеошуа: «У Иова были сыновья и дочери, и все они умерли в один день, и он утешился. Как сказано: “Всевышний дал, Всевышний взял, да будет Имя Его благословенно!” (Иов, 1:21). Так и вы примите утешение!» Ответил ему рабби Йоханан: «Мало мне, что я скорблю из-за своего сына, ты еще напоминаешь мне горе Иова?»
Вошел рабби Йоси, сел перед ним и сказал: «Рабби, можно я скажу вам одну вещь?». «Говори», — ответил тот. Сказал рабби Йоси: «У Аарона было два великих сына, и оба умерли в один день. И он утешился, как сказано: “И промолчал Аарон” (Ваикра, 10:3). Так и вы примите утешение!» Ответил ему рабби Йоханан: «Мало мне, что я скорблю из-за своего сына, ты еще напоминаешь мне горе Аарона?»
Вошел рабби Шимон, сел перед ним и сказал: «Рабби, можно я скажу вам одну вещь?». «Говори», — ответил тот. Сказал рабби Шимон: «У царя Давида были сын и дочь, которые погибли. И он утешился, как сказано: “И утешился Давид со своей женой Бат-Шевой” (Шмуэль 2, 12:24). Так и вы примите утешение!» Ответил ему рабби Йоханан: «Мало мне, что я скорблю из-за своего сына, ты еще напоминаешь мне горе Давида?»
Вошел рабби Элазар бен Азария (по другим источникам: Элазар бен Арах), и сел перед ним. «Я приведу вам пример, рабби, на что это похоже», — сказал он. «Представьте, что царь дал одному человеку драгоценный предмет на хранение. Каждый день этот человек стонал и вздыхал: “Ох, когда я уже смогу вернуть эту драгоценность царю, чтобы с ней ничего не случилось…” Так и вы, рабби. У вас был сын, который учил Тору, Пророков, Писания, Мишну, законы и Агадот, и покинул этот мир без греха. Так что вам нужно принять утешение – вы вернули эту драгоценность в совершенном виде, без изъяна». Ответил ему рабби Йоханан: «Рабби Элазар, сын мой, ты утешил меня, как подобает утешать».
Объясняет рав Абрамский: обычно, когда человек в трауре, он погружен в свое горе, и сердце его закрыто перед несчастьями других людей. Доказательство тому простое: когда у человека больше денег – когда он устраивает празднество (свадьбу, бар-мицву и т. п.), и тратит на это много денег, порой даже беря в долг, или когда, не дай Б-г, у него умерли родители, и он получил наследство? Тем не менее, мы видим, что в радостное время люди дают цдаку, щедро, не скупясь, а во время траура нередко бывает наоборот.
А рабби Йоханан, которому так тяжело на душе, что ученики один за другим уговаривают его утешиться, но когда ему напоминают горе царя Давида – что произошло за тысячу лет до этого, и горе Аарона – за полторы тысячи лет до этого, и горе Адама – за четыре тысячи лет до этого, он огорчается вместе с ними, и расстраивается, что ему напомнили эти несчастья!
Как потрясающи сердца наших мудрецов, насколько живы их чувства, как они сопереживают каждому несчастью, о котором услышали! Каждый год мы читаем в Торе о смерти Авеля и сыновей Аарона. Кто из нас сочувствует их отцам?
Все это верно, а теперь у меня есть вопрос: когда ученики увидели, что их учитель не принимает слова великого рабби Элиезера, и более того – расстраивается из-за горя Первого человека, почему они продолжили упоминать горе Иова, Аг֮арона и царя Давида, и только еще больше огорчали рабби Йоханана?
И если утешение рабби Эльазара было таким, «как подобает утешать», как это не пришло им в голову?
Ответ очень глубок, и нужно обязательно понять его.
Человек состоит из разума и эмоций, и нельзя игнорировать ни то, ни другое. Даже у самых великих мудрецов действуют обе части, и нужно считаться с обеими.
Я слышал от раввина Моше Файнштейна, что именно это было ошибкой Каина, и началом его падения. Ведь он был великим человеком, он первый понял тайну жертвоприношений (см. Берешит 4:3, комм. Рамбана), и более того – убедил Авеля принести жертву! Так почему же он принес жертву из плохого урожая, что ему – жалко было для Всевышнего хорошей морковки, что он принес гнилую? Ведь весь урожай в мире – его, а он все равно не сможет съесть все. Почему не принес самое лучшее, как сказано: «Весь хелев (нутряной жир животного, здесь употреблен в контексте «всё лучшее» пр. ред.) – Всевышнему» (Ваикра, 3:15)? Ответ таков: Каин сделал простой расчет: весь урожай – это подарок Свыше, и если я принесу в жертву самое лучшее, то как бы проявлю неблагодарность к Творцу. Кроме того, для меня имеет значение, какой урожай, лучший или наоборот, но ведь Всевышнему-то какая разница, Он же все равно это не кушает… Так объяснено в трактате Шавуот (15а). Там же мудрецы задают вопрос о сказанном пророком Нехемией (12:31): «Я принесу там две большие благодарственные жертвы». Зачем сказано «большие» – если они большие по размеру, то какая разница Всевышнему, ведь Ему неважно, кто принесет больше, кто меньше – главное, чтобы сердце человека было направлено к Небесам!
В комментарии Тосафот на трактат Йома (34б), говориться, что в жертву следует приносить самое лучшее животное из стада. А в трактате Швуот (11а) сказано, что, если человек посвятил красную корову, а потом нашел другую, лучше, чем первая, у него есть заповедь выкупить ее. Тосафот объясняют, что Нехемии не следовало хвалиться, что он принес в жертву больших животных, ведь заповедь выполняется в любом случае, если человек делает это ради Небес.
Вот и Каин подумал: если я принесу Всевышнему жертву из самого лучшего, то будет казаться, что Всевышнему это важно, а мне все равно, что приносить, как будто я не ценю Его дары. Так что я принесу из плохого, чтобы показать, во-первых, насколько я ценю и радуюсь хорошему урожаю, и во-вторых – что для Творца, благословен Он, нет разницы между хорошим и плохим урожаем.
Это – расчеты великого человека, пророка, который постиг тайну смысла жертвоприношений!
В чем он ошибся? В том, что считал, что человек – это создание, которым управляет только разум, и действовал в соответствии с чистой логикой. Он не понял, что человек обладает также чувствами, поэтому, когда он принес в жертву плохой урожай, в его же глазах он проявил неуважение к Славе Небес, и за это Всевышний рассердился на него.
Этот секрет знали наши мудрецы, ученики рабби Йоханана бен Заккая: прежде, чем обращаться к разуму, нужно обратиться к эмоциям, чувствам. А чувствам помогает «беда многих – половина утешения». Конечно, это совершенно нелогичная вещь, и «Пеле Йоэц» говорит: «Беда многих – утешение дураков». Ведь если я буду знать, что многие люди страдают от зубной боли, у меня будет меньше болеть?
И действительно, рабби Йоханан оттолкнул эти пустые утешения, которые обращаются к эмоциям, а на самом деле ничего в них нет. Однако они проложили путь, и когда рабби Эльазар бен Азария пришел и утешил рабби Йоханана речами, обращавшимися к разуму, тот принял их!
Что поделаешь, таковы мы… Известно, что все дети великого Адмора из Гур, автора «Хидушей а-РиМ», умерли при его жизни. Последним ушел его старший сын, рав Авраам Мордехай, отец гениального автора «Сфат Эмет». Когда Адмор вернулся с похорон, сказал: «Одно меня утешает. Когда, не дай Б-г, у какого-нибудь еврея случится беда, и умрет ребенок, он скажет: “Ну, что делать, у Итче Меира, вон, умерли тринадцать детей…”»
Об этом говорит и сам автор «Хидушей а-Рим»: известен мидраш, что вначале солнце и луна были созданы одинакового размера. Луна сказала: «Не могут два царя пользоваться одной короной». Тогда Всевышний велел ей: «Иди и уменьши себя», а чтобы утешить ее, приумножил количество звезд. Вопрос: что это за утешение? Она хотела быть больше, чем солнце, а в итоге ей пришлось стать меньше. Кроме того, разве она властвует над звездами, разве они принадлежат ей? А ответ простой: она увидит, что есть те, кто меньше ее, и успокоится.
Да, это касается и великих людей. Учим мы это из нашей недельной главы. Всевышний говорит Моше рабейну: «Возьми Аарона и его сына Элазара, и поднимись с ними на гору Ор. Сними с Аарона его одежды и облачи в них его сына Эльазара. Аарон же присоединится (к своему народу) – он умрет там». В каждом месте в Торе, где говорится «возьми» о человеке, имеется в виду – мягкими словами, уговаривая. Так и здесь, объясняет Раши: «Возьми Аарона» – утешая его. Скажи ему: «Счастлив ты, что увидел, как твоя корона переходит к твоему сыну. Ведь я этого не удостоился» (Моше рабейну тоже очень желал этого, но не удостоился – см. Раши, Бамидбар, 27:16).
Конечно же, это было очень важно для Аарона, и было для него настоящим утешением, ведь сказано, что тот, кто оставляет после себя сына, подобного ему самому, как будто не умирает (трактат Бава Батра, 116а). Но зачем Моше рабейну должен был добавить «Я этого не удостоился»? Ведь, на первый взгляд, — утешение в том, что он видит своего сына, который продолжает его путь: становится первосвященником. Какая ему разница, пусть и у Моше так будет?
Но мы видим, что и это включается в утешение. Я удостоился, а он – нет…
Ой-ой-ой, как можно говорить такое об Аароне, о котором сказано, что он любил всех людей, и искренне радовался за других?
А уж тем более – он и Моше, были как одна душа в двух телах: «Этот радовался величию того, и тот радовался величию этого. Аарон радовался величию Моше, как сказано: «Он увидит тебя, и обрадуется в сердце» (Шмот, 4:14). А Моше радовался величию Аарона, как сказано: «Как хорошее масло (масло помазания) стекает по бороде, бороде Аарона» (Теилим, 133:2). Что, у Аарона было две бороды? Нет, просто, когда Моше видел, что масло помазания стекает по бороде Аарона, ему казалось, что оно стекает по его собственной бороде, так он был рад за своего брата» («Шир а-Ширим Раба», 1:52).
А ведь «Как в воде – лицо к лицу, так сердце человека к человеку». И, тем не менее, несмотря на все это – это было утешением для Аарона!
Почему? Потому, что это одна из душевных сил, чувство, запечатленное в каждом человеке. Эмоция, у которой нет никакого логического объяснения.
Так зачем Всевышний заложил ее в нас?
Машгиах ешивы Ломжа, великий раввин Моше Розенштейн, учит нас от имени своего учителя Старца из Кельма, что так же, как нет в человеке ни одной бесполезной материальной силы, так и среди душевных сил нет ни одной бесполезной, нужно просто знать, как именно, и для чего пользоваться ими.
Так что, это качество – радоваться тому, что у тебя есть больше, чем у других, несомненно, заложено в нас, чтобы научиться довольствоваться малым и радоваться своему уделу. Об этом сказано в трактате Недарим (50а): Кальба Савуа, один из самых богатых людей Иерусалима, отказался помогать материально своей дочери Рахели из-за того, что она вышла замуж за простого, необразованного, да еще и сорокалетнего пастуха – рабби Акиву. Молодая пара поселилась в амбаре. Сено, которое там хранилось, служило им постелью и одеялом. Пророк Элияу пришел, чтобы морально поддержать их. Он принял вид бедняка, и попросил у них немного сена, поскольку, мол, его жена родила, а у него нет даже сена, чтобы подстелить роженице и младенцу. Сказал рабби Акива жене: «Смотри, есть такие, у которых положение хуже, чем у нас. У них нет даже сена!» Мы видим, что это действительно утешает!
В материальном следует утешаться тем, что у других есть меньше, чем у тебя. А в духовном – следует стремиться, чтобы у нас было как можно больше.
В трактате Таанит (25а) рассказывается о рабби Ханине бен Доса. Он был нищим, и так им было тяжело, что однажды его жена не выдержала и попросила, чтобы он помолился Всевышнему, и Тот послал им спасение. Рабби Ханина помолился, и с Небес спустилась золотая ножка стола. В ту же ночь, жене рабби Ханины приснилось, что они сидят в Ган-Эдене за столом, и у всех праведников стол с тремя ножками, а у них – только две. «Ну, — сказал рабби Ханина, — ты хочешь, чтобы все ели за целым столом, а мы – за столом, у которого не хватает ножки?» Этого его жена не желала. Она согласилась, чтобы он снова помолился Всевышнему, и ножку забрали обратно.
История не очень понятная. Стол на двух ножках стоять не может, тем более, если на нем лежит вся награда будущего мира рабби Ханины бен Досы! Нужно сидеть рядом с ним, и поддерживать – вечно. Так, конечно же, она попросит вернуть ножку, в чем тут вопрос?
Но не все так просто. Если бы жена рабби Ханины видела, что все праведники сидят и поддерживают свои столы – она наверняка тоже согласилась бы вечно сидеть и держать стол, чтобы не упал!
Ей мешало именно то, что все праведники ели за устойчивым столом, и только им не хватало ножки.
Об этом и сказано, что в Ган-Эдене «каждый обжигается о хупу ближнего, горе ему за этот позор!» (трактат Бава Батра, 75а)
Вспомним известный мидраш («Бемидбар Раба», 23:9), где рассказывается, как пророк Элияу предложил служителям Ваала принести в жертву быка, и он тоже принесет жертву Всевышнему, и посмотреть, на чей жертвенник спустится огонь с Небес. Говорится в мидраше, что бык, которого должны были зарезать в жертву Ваалу, не хотел идти с ними: «Мы и мой друг родились от одной матери, росли на одном пастбище, почему его приносят в жертву Всевышнему, а меня – в жертву Ваалу, вызывая гнев моего Творца?» Четыреста служителей Ваала не могли сдвинуть его с места. Элияу объяснил быку, что посредством того, что огонь не спустится на жертвенник Ваала, Имя Небес будет освящено не меньше, чем когда огонь спустится на жертвенник Всевышнего, и сам отвел его к служителям Ваала.
Однако, как же идолопоклонникам удавалось приносить жертвы раньше? Ведь если бык заупрямится – четыреста человек не сдвинут его с места. Отсюда мы видим, что бык был не против, чтобы его принесли в жертву Ваалу. Что ему по-настоящему мешало – это то, что его друга приносили в жертву Всевышнему! «Обжегся о хупу своего ближнего».
Но хотя бы так! Говорит нам Всевышний: «Учитесь у быка Элияу!», как сказано у Иова (35:11): «Обучающий нас через поведение животных».
А мы? Горе нам, что у нас все наоборот: в духовном мы утешаемся, что есть те, кто хуже нас. А в материальном – «обжигаемся» о достижения своих ближних…
В книге «Минхат Элияу» рассказывает автор «Шевет мусар», что в месяце Ав 5442 г. он освобождал одного юношу от диббука (чужой души – прим. пер.), который вошел в него. «Я знал этого человека, — пишет рав, — это был продавец кур, человек гневливый, и деяния его были отвратительными. Я спросил его, что с ним произошло, и он ответил: “У меня было множество долгов, и я не мог выдержать этого. Я понял, что мне придется просить помощи у других, и предпочел смерть. Я принял яд, и умер”. Самоубийца не получает доли в будущем мире, и его душа мечется, не находя себе покоя. Рав задавал ему разные вопросы, и он отвечал, в соответствии со знаниями и пониманием, которым обладал при жизни. “Я спросил его, какого размера его душа, и он ответил, что все зависит от духовности человека. Его душа была размером с небольшой орех, и есть души еще меньшего размера…”»
В ТаНаХе приводятся определения: «Самый большой из великанов» (Йеошуа, 14:15) – это сказано о нашем праотце Аврааме. «Там (в Шунаме) была большая женщина» – Б-гобоязненная (Млахим 2, 4). Обычно мы понимаем это в переносном смысле, что речь о великом человеке. Но эта история дает нам новый взгляд: эти люди на самом деле большие – их душа большая. А грех уменьшает душу!
Живет себе человек и гордится своим высоким ростом. И не понимает, что этот рост он оставит в могиле! А в каком размере поднимется на Небеса? Зернышком? Крошкой табака?
Но утешение, ой, какое утешение – «есть души еще меньшего размера», так что не страшно…
Перевод: г-жа Лея Шухман
