Недельная глава Ваешев
«И сели они есть хлеб, и взглянули, и увидели: вот, караван Ишмаэлитов приходит из Гилада, и верблюды их несут пряности, бальзам и лот; идут они, чтобы везти в Египет. И сказал Йеуда братьям своим: …пойдем, продадим его Ишмаэлитам…» (Берешит 37:25-27).
Зачем Тора рассказывает нам о том, с каким караваном Йосеф был отправлен в Египет? Разве была какая-то разница Йосефу, будет ли приятным запах во время такого неприятного путешествия? Вот пример трагедии из нашего времени. Когда террористы похитили Гилада Шалита и увозили его в багажнике машины в Сектор Газа. Интересно, была ли ему какая-то разница, чем пахло в багажнике — бензином или ароматизаторами?
Мидраш рассказывает, что последние сорок лет Ишмаэлиты вообще не проходили через эти края. И то, что они оказались здесь, было настоящим чудом, запланированным Свыше. Но вновь возникает вопрос: какая в этом была необходимость? Чем приятный запах мог помочь хрупкому юноше, насильно оторванному от семьи чуть ли не единственных праведников на земле, и отданному в руки беспощадных идолопоклонников, желающих продать его в рабство? Неужели приятный или неприятный запах в дороге – это то, что сейчас волновало Йосефа?
Так что же хотел Всевышний показать Йосефу тем, что он вдруг был перепродан в руки торговцев пряностями?
Рав Хаим Шмулевич говорит, что Йосеф действительно не нуждался в запахе пряностей. Всевышний стремился показать Йосефу, что за всем происходящим стоит Он. Что над всем происходящим есть ашгаха — наблюдение Свыше, а не состояние эстер паним — сокрытия лика Творца, когда все пущено как бы на самотек (т. е. когда Б-жественное управление и наблюдение скрыты).
Рав Мордехай Пограманский поясняет этот момент в том же ключе, но немного по-другому. Он сравнивает наличие пряностей с ножом хирурга. Ножи бывают разные. Нож может принадлежать убийце, а может принадлежать хирургу. Нож убийцы – это орудие жестокости и кровопролития. Он затупленный и ржавый, и на нем запекшиеся следы крови. Нож хирурга – это орудие милосердия. Чтобы он меньше причинял боли, он всегда отточен и безусловно стерилен. Ароматы пряностей должны были указать Йосефу, что перед ним нож хирурга, а не грубое орудие убийства.
Рав Йонатан Эйбещиц выводит очень важный принцип из стиха в Теилим (3:1): «Песнь Давида, когда бежал он от Авшалома, сына своего».
Спрашивают наши мудрецы: разве правильно говорить о бунте Авшалома, что это — «песнь Давида»? Разве не было бы верно сказать, что это «плач Давида»? Но мудрецы поясняют, что Давиду было известно о наказании, которое его ждет за проступок с Бат Шевой. А из увещевания пророка Натана: «… вот, Я наведу на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих на глазах у тебя, и отдам ближнему твоему» (Шмуэль 2, 12:11), Давид также знал, что беда придет из его же собственного дома.
И когда начался бунт Авшалома, то сказал Давид: «Я был уверен, что против меня восстанет мой раб, или какой-нибудь мамзер из прислуги. Когда же увидел я, что мой собственный сын ищет моей смерти, как бы мне ни было больно, но я вижу в этом руку Всевышнего. Рабу или мамзеру привычно относиться с жестокостью к хозяину, оказавшемуся в их руках. Разве часто встретишь, чтобы сын вел себя не так, как подобает вести сыну? Это все — невидимая рука Всевышнего! И значит в момент беды нужно провозгласить “Песнь Давида”».
Говорит рав Хаим Шмулевич, что Йосеф не нуждался в приятном запахе. Йосефу нужна была «улыбка с Небес», и он ее получил в виде каравана с пряностями. И тогда он понял, что Всевышний никогда не оставлял его, что все это не напрасно, и что избавление обязательно придет.
