Хаей Сара — Сила старости

Дата: | Автор материала: Рав Шимшон Довид Пинкус

1939
сила старости

Недельная глава Хаей Сара

«А Авраам состарился, достиг (преклонных) лет» (Берешит, 24:1).

«Сказал раби Йеуда бар Саймон: Авраам просил (у Всевышнего) старость. Сказал он Всевышнему: “Владыка мира, человек вместе со своим сыном приходят в какое-то место, и люди не знают, кому следует оказать почет. Укрась человека старостью, и люди будут знать, кому оказывать почет”. Ответил Всевышний: “Клянусь, ты потребовал хорошую вещь, и с тебя это начнется”. С начала книги Берешит и до этого места не упоминается старость, а поскольку Авраам попросил – Всевышний дал ему старость, как сказано: “Авраам состарился, достиг преклонных лет”» («Берешит Раба», 65:9).

Наш праотец Авраам был первым человеком, который выглядел старым. До этого все люди были одного возраста. Авраам обратился к Всевышнему, говоря, что он и его сын Ицхак выглядят совершенно одинаково, и поэтому их путают. Пожалуйста, Всевышний, я хочу выглядеть старым. Сказал ему Всевышний, мол, ты высказал замечательную идею, и ты будешь первым, кто будет выглядеть старым, как сказано: «Авраам состарился».

Можно было бы подумать, что желание Авраама выглядеть старым было просто практической необходимостью, чтобы не путали старого с молодым, Ицхака с Авраамом.

Однако в Мидраше («Берешит Раба») объясняется, что стих Теилим (45:3): «Стал прекраснейшим из сынов человека, разлита прелесть по устам твоим», сказан о нашем праотце Аврааме. То есть он желал выглядеть старым не из практических соображений, а потому, что хотел выглядеть красиво — выглядеть старцем. Корона красоты была возложена на Авраама: он выглядел старцем, с седыми волосами и седой бородой.

В нашем поколении мы даже не понимаем, о чем речь идет. Представьте, как какая-нибудь женщина скажет подруге: «О, как ты хорошо выглядишь, ты выглядишь старой!» Ведь люди тратят миллионы долларов на то, чтобы выглядеть молодыми. А наш праотец Авраам хотел выглядеть именно старым.

Мы не можем понять: почему? Что такого красивого в старом человеке?

Когда я был маленьким, слышал, как люди говорят о дер альтер фун Кельм, дер альтер фун Слободка («старик из Кельма», «старик из Слободки» — речь о великих мудрецах Торы, раве Симхе Зиселе Бройде из Кельма и раве Натане Цви Финкеле из Слободки). Мне это очень мешало: за что их так обижают?

А ведь это ошибка. Очевидно, что раньше слово «старый», «старик» не было обидным словом. Конечно, сегодня, действительно, так не говорят – на иврите говорят саба ми-Кельм (букв. «дедушка из Кельма», но по-русски говорят «старец из Кельма»). В нашем поколении не говорят «старик», поскольку это нелестно. Но были времена, когда быть старым было почетно.

Ниже объясним, почему в прошлых поколениях слово «старый» было комплиментом, а сейчас — это оскорбление. Приведем сначала простое объяснение, а потом – более глубокое и верное.

Старик – долгое прошлое и короткое будущее

В жизни человека есть три отрезка: прошлое, настоящее и будущее. Когда человек смотрит на свое прошлое и задумывается: чего я добился, что я построил в жизни? Обычно ответ – ничего! А настоящее – чего уж можно достичь за одно мгновение? Ну совсем ничего. Только будущее – прекрасное и большое. Ой, какое красивое будущее! Каждый мечтает стать богатым, умным, праведным. Прошлое и настоящее не стоят ни гроша, только будущее полно роз.

Согласно этому подходу, старый человек, обладающий долгим прошлым и коротким будущим, – ничего не стоит. Ведь сколько ему осталось жить? Год, два? Он уже одной ногой в могиле. Поэтому «старик» в нашем поколении считается просто оскорблением.

А в прежних поколениях мировоззрение было совершенно противоположным: будущее – это ничто, ведь человек не может знать, что будет завтра, на будущее нельзя полагаться. В противоположность этому, прошлое – это главное, ведь там человек приобрел запас величия. Он учил много Торы, самоотверженно выполнял множество заповедей.

Само собой, в прежних поколениях было более почетно выглядеть седобородым старцем, ведь это значило, что у еврея за плечами – прошлое, полное великих дел, он сам – большой человек. У него великое прошлое и небольшое будущее. А молодой человек – чего он успел достичь в жизни? Почти ничего. А будущее его – неизвестность. Ведь неизвестно, что будет завтра, так что, само собой, оно ничего не стоит.

Прожить каждое мгновение

Стих Торы говорит: «Вот годы жизни Авраама, который жил сто лет, и семьдесят лет, и пять лет». Также и о Саре сказано: «Годы жизни Сары».

Однажды я слышал от имени рава Йерухама Лейвовича, машгиаха ешивы Мир, который объяснял: что такое понятие «жить»? Когда человек сидит и ест пиццу или мороженое, это называется – «жить»? Нет! Жить – это моменты достижения величия, близости к Всевышнему.

Обычно человек, который прожил восемьдесят лет, дай Б-г, чтобы смог собрать со всех дней своей жизни несколько минут, — мгновение оттуда, мгновение отсюда. Если человек может собрать из своей жизни несколько целых лет настоящей жизни, – это уже величие.

Наш праотец Авраам прожил сто семьдесят пять лет чистой жизни! Ни одного мгновения у него не было, чтобы он не жил. Каждое мгновение в жизни Авраама он определял, как мгновение истинной жизни!

Поэтому, достигнув ста семидесяти пяти лет, праотец Авраам сказал Всевышнему: Владыка мира, я хочу какой-нибудь «знак», который будет свидетельствовать о том, что я ба бе-ямим (букв. «пришел в лета», переведено как «достиг преклонных лет»), у меня позади роскошное прошлое, я несу на своих плечах сто семьдесят лет величия. Мне полагается «орден»: седая борода!

Ну а мы, достигнув восьмидесяти лет, чего достигли за данные нам годы? Да, у нас были мечты, но эти мечты не осуществились. Поэтому нет никакого особого смысла в том, чтобы быть старым.

Это простое объяснение, а теперь постараемся объяснить на более глубоком уровне.

Важность старости – в настоящем!

Мне видится, что прошлое любого человека, даже праотца Авраама – это не самая прекрасная часть его жизни. Не в прошлом находит выражение величие человека. Возможно, в прошлом он был самым великим человеком, но ведь оно уже прошло, исчезло из мира. Конечно, мы возьмем его с собой в будущий мир, но сейчас не об этом речь. Будущее – тоже не в наших руках.

Что же тогда имеет ценность, что значимо? Есть только одна ценность: настоящее! Если человек может сейчас помолиться, произнести «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь вселенной», или сказать: «Благословен Он, и благословенно Имя Его», то это мгновение и есть мгновение величия, оно – ценно, потому что только это – мое. Мы не являемся владельцами ни прошлого, ни будущего. То, что принадлежит нам – это только настоящее.

А чего стоит настоящее, чего стоит это мгновение? Оно стоит столько, сколько прошлое! Объясним это.

Давайте представим себе нашего праотца Авраама в его день рождения – ему исполнилось сто семьдесят пять лет. И предположим, ему известно, что сегодня после обеда он уходит в будущий мир, в Ган Эден. У Авраама есть за плечами сто семьдесят пять лет величия праотца. Он не терял ни секунды в своей жизни, он «пришел в лета».

И куда он идет? В будущий мир, в вечность!

Нет! Он идет молиться утреннюю молитву, и эта молитва – это не молитва Шахарит двадцатилетнего, и не пятидесятилетнего, и даже не стодвадцатилетнего человека. Это Шахарит, в котором заключено величие ста семидесяти пяти лет духовного роста и подъема! Все свои сто семьдесят пять великих лет наш праотец Авраама вложил в одну-единственную молитву Шахарит!

Это и есть старец. «Старец» означает – сегодня я стар, и я хочу, чтобы люди знали, что я стар, чтобы ценить и понимать, что такое «сегодня».

Представьте себе, что ищут главу для большой и известной ешивы, и кто-то предлагает своего друга, которому… восемнадцать. Кто-нибудь думает, что стоит назначить его на этот пост? Конечно же, нет. Глава ешивы такого уровня должен быть, как минимум, сорокалетним, потому что нужен человек с историей сорока лет за плечами.

А почему? Какая нам разница, если он молодой юноша младше двадцати?

Когда он встает перед ешивой, чтобы дать урок, мы хотим, чтобы этот урок был результатом сорока лет духовного роста. Это не проблема прошлого, это проблема настоящего: сейчас, на данный момент, у него должно быть величие сорока лет!

Старый человек велик не потому, что у него есть прошлое. Это ошибка. Он велик потому, что у него есть настоящее! Когда он сегодня молится, когда он сегодня учит Тору, он вкладывает во все, что он делает, свои восемьдесят или сто лет духовного роста. Само собой, его настоящее – его сегодняшний день, обладает совсем другим качеством. Отсюда и следует важность старости.

Праотцу Аврааму стоило вложить сто семьдесят пять лет величия, чтобы помолиться одну молитву Амида как следует!

Хесед – не делать расчетов

Мне видится, что это и есть самый простой смысл понятия хасид (имеется в виду – благочестивый человек). Хасид – это человек, действующий хеседом. Когда он собирается выполнить заповедь, он ничего не оценивает, он вкладывает все силы, которые есть у него в распоряжении, в это одно-единственное мгновение.

Противоположность хеседу – это дин, суд. Там все измерено. И это самая наша большая проблема. Мы все измеряем.

Еврей подходит к холодильнику, наливает себе стакан содовой, и быстро, глотая слова, благословляет: «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь вселенной, по Чьему слову существует все».

Если мы его спросим: дорогой еврей, почему ты так быстро произносишь благословение? Неужели не подобало бы сказать каждое слово как следует?

Вот, что он ответит: «Уважаемый, я не дурак. У меня есть голова на плечах, и я сделал простой расчет. Есть заповедь каждый день благословлять сто благословений, так? Если умножить сто благословений на 365 дней в году, получается, что за год я произнесу 36500 благословений. И если Всевышний поможет, и я проживу сто лет, значит, за всю жизнь скажу более трех с половиной миллионов благословений. То есть, благословение, которое я произношу сейчас – одно из трех с половиной миллионов. Ну, так что в нем такого важного, что нужно из него делать целое дело…»

Это и есть дин. Измеряем, сколько «стоит» благословение, и даем ему соответственное отношение. Человек думает: если я хотя бы сказал: «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш…» – быстро, без какого-либо душевного настроя, этого уже предостаточно.

На прошлой неделе я молился утреннюю молитву в штибле (синагога, где всегда есть множество миньянов в разное время – прим. пер.) в районе Меа Шеарим. Зашел в зал парень, услышал, что говорят «Барух ше-Амар» (начало «Псукей де-Зимра», «Стихов восхваления» – прим.пер.), повернулся и вышел. У него нет времени начинать сначала. Он искал миньян, где уже говорят «Иштабах» (конец «Псукей де-Зимра»).

Если его спросят: почему ты не можешь оказать хоть немного уважения утренней молитве и помолиться ее полностью, от начала до конца?

И здесь будет тот же ответ: я молюсь Шахарит триста шестьдесят пять дней в году. С Б-жьей помощью, за всю жизнь у меня будет 36500 молитв. Эта молитва – одна из тридцати шести тысяч. Что уж так обращать на нее внимание? Если сегодня не помолюсь хорошо – помолюсь завтра, или на следующей неделе. Сколько у меня еще молитв впереди! Это и есть дин. Измерять, сколько «стоит» каждая молитва, каждое благословение.

Полной противоположностью этому является качество хесед, символ которого — наш праотец Авраам. Когда Авраам увидел трех бедуинов, он не «измерял»: чего ты стоишь, кто ты, сколько Торы ты выучил? Праотец Авраам действовал не так. У него заповедь гостеприимства не зависела от важности гостя. Он выкладывался в этой заповеди целиком – отдавал все, что у него было. Потому что он был бааль хесед (дословно — «обладатель» хеседа, тот, кто постоянно поступает согласно этому качеству).

Когда наш праотец Авраам в свой день рождения ста семидесяти пяти лет произносил благословение, он вкладывал в это благословение все сто семьдесят пять лет величия и духовного роста. Он говорил Всевышнему: Владыка мира, спасибо Тебе, что Ты дал мне сто семьдесят пять лет духовного роста и величия, чтобы я наконец-то понял все тайные смыслы (каванот), которые нужно вложить в одно благословение. Если бы его спросили: Авраам, неужели это одно благословение настолько ценно в твоих глазах, что стоит так много вкладывать в него? Он бы ответил: конечно, ведь я – корень качества хесед в мире.

Все по мере…

Это одна из наших самых больших проблем – что мы все измеряем!

Заходит ко мне один человек и желает побеседовать со мной. Конечно же, я с радостью принимаю его. О чем речь — оказать хесед еврею! Проходят пять минут, десять – все замечательно. Но если прошло пятнадцать минут, возникает ощущение: уф, какой зануда, когда он уже закончит?! Почему? Потому что я «измеряю» его и решаю, что на него стоит потратить десять минут моего времени, не более. Он приятный человек, но через десять минут – пусть уже оставит меня в покое!

Скажу вам одну очень глубокую мысль. Почему человеку легче помочь соседу напротив, чем домочадцам? Когда человек оказывает хесед соседу, он может «измерить» важность этого доброго деяния. Ведь на протяжении недели они друг с другом вообще не встречаются – сосед молится в семь утра, а он – в восемь. Они видятся только в Шаббат, и тогда он говорит соседу с улыбкой: «Доброе утро, Шаббат шалом!» То есть этот человек стоит одной улыбки в неделю.

А если ему придется улыбаться каждый раз, когда он приходит домой, то ведь речь идет о сотнях тысяч улыбок, и, по его мнению, его домочадцы не стоят так много. Не надо преувеличивать…

Такой подход противоречит понятию «еврей». Еврейство – это хесед. И цель еврея – стать хасидом, то есть – вкладывать всего себя в любое дело, которое он делает. Ты пришел утром домой в обычный, будний день (не в канун Йом Кипура), скажи: «Доброе утро!» приятным голосом и с широкой улыбкой.

Ты садишься завтракать и благословлять «Выращивающий хлеб из земли»? Вспомни, как ты благословлял это перед тем, как ел мацу!

Давайте постараемся прилепиться к этому качеству нашего праотца Авраама, качеству хеседа, и тогда удостоимся почетного звания «старец, достигший преклонных лет».


http://www.beerot.ru/?p=43767