Недельная глава Пекудей
Последние главы книги Шмот —Трума, Тецаве, Ваякель и Пекудей — все они описывают Мишкан и его утварь. Ведь это и есть самое главное! Как писал Рамбан в предисловии к книге Шмот, что книга Берешит – это книга Творения, как творения мира, так и творения народа. А книга Шмот – это книга изгнания (галута) и Избавления (Геулы). Но Избавление не завершилось исходом из Египта, ведь в пустыне евреи все еще были в изгнании – не на своей земле. И даже не во входе в Землю Израиля и поселении там было завершение изгнания. Геула реализовалась в принятии Торы и постройке Мишкана: «Когда Всевышний заново опустил на них Свою Шехину, тогда вернулись они на высший уровень – уровень своих праотцев, у которых Шехина постоянно пребывала над их шатрами, и они были воплощением б-жественного управления миром ((מרכבה לשכינה. Вот тогда наступило полное Избавление. Вот почему эта книга завершается постройкой Мишкана, поскольку слава Творца всегда заполняла его».
Звучит это замечательно. Но в свете сказанного возникает вопрос. Если книга Шмот – это книга изгнания и Избавления, а Избавление завершилось установлением постоянного присутствия Шехины в Мишкане, символом чего являлось облако, то тогда книга должна была заканчиваться строками: «И Моше не мог войти в Скинию Завета, когда на ней пребывало облако, и Слава Г-спода наполняла Мишкан. Ибо днем над Мишканом стояло облако Г-спода, а ночью (пылал) огонь – на глазах всего дома Израиля, во время всех их переходов» (Шмот, 40:35,38). Однако зачем тогда были добавлены еще две строки: «Когда облако поднималось над Мишканом, то сыны Израиля отправлялись в путь, переходя на следующее место стоянки. Если же облако не поднималось, то они не отправлялись в путь, (а ждали) пока оно поднимется». (Шмот, 40:36-37). Это надо было бы добавить там, где рассказывается о переходах, в книге Бемидбар. А здесь, вроде бы, уместно просто упомянуть, что облако пребывало на Мишкане, и все.
Ответ на этот вопрос невероятно важен – именно для нас, в нашей жизни.
В Гемаре (Шаббат, 31б) приводится мнение (алаха установлена иначе), что разрушение считается млахой (запрещенной в Шаббат работой), когда разрушают, чтобы построить заново на том же месте. Мудрецы задают вопрос: законы млахот мы учим из работ, выполнявшихся при постройке Мишкана. А ведь Мишкан разбирали, чтобы построить его заново не на том же месте, а на другом – на новой стоянке. Отвечает Гемара: поскольку сказано «по слову Творца (переходили сыны Израиля, и по слову Творца) останавливались», это означало, что они разбирали, чтобы построить как бы на том же месте. И объясняет, что их место было там, где желал Всевышний. И все их переходы были как будто одним и тем же местом – местом, где Всевышний желает, чтобы они остановились. Так что нет никакой разницы, то это место или иное.
Отсюда выводим и ответ на наш главный вопрос — с какого момента они считались избавленными от галута? Не тогда, когда вышли из Египта, ведь тогда они еще находились в пустыне, в чужой земле, как говорил Рамбан. И не тогда, когда вошли в Землю Израиля – ведь и оттуда потом были изгнаны. Нет, Геула наступила тогда, когда Шехина пребывала среди евреев, и их местом было то место, где находилась Шехина. За ней они шли, и с ней останавливались!
А что это говорит нам? Что все, что у нас есть – это воля Творца. Мы не действуем по своему желанию, мы не идем за своим мнением. Мы возносим глаза к облаку: слушаемся мнения Торы, выясняем, что говорит алаха. Только согласно им мы идем и останавливаемся, делаем все только по их слову. Тогда-то мы действительно избавлены от галута, и тогда мы, с помощью Небес, добиваемся успеха.
И вот что я расскажу вам на эту тему.
Как-то раз в Бриске (Брест-Литовск) разразилась «война» по поводу выборов в совет еврейской общины. С одной стороны был кандидатский список Б‑гобоязненных евреев, чьи кандидаты удостоились поддержки рава Ицхака-Зеева Соловейчика, великого рава из Бриска. Ну, а с другой стороны – список сбросивших с себя бремя Торы, которые желали отменить контроль над процессом шхиты, а также перестать выделять средства из бюджета общины на поддержку религиозного воспитания и содержание миквы. Сражение велось, в основном, посредством агитационных плакатов и пасквилей, которые клеили, чаще всего, на стенах синагог – местах скопления евреев. Каждая сторона старалась добиться поддержки большинства, простых людей, чье голосование определит будущее общины. Обе стороны печатали свои объявления в одной-единственной типографии города, чей владелец был единственным, кому больше всего был выгоден этот разгорающийся костер. Так что в качестве заботы о своем заработке, он передавал содержание плаката одной стороны другой стороне, чтобы те подготавливали достойный ответ и раздували пламя.
Выборы должны были состояться на исходе Шаббата. В четверг религиозные кандидаты сидели в доме у рава из Бриска, и подводили итоги. Они рассказывали о клевете и грязи, которую выливали на них противники, о целой системе лжи и наветов, о беспардонной выдумке, что, мол, религиозные представители игнорируют страдания народа и направляют весь бюджет на религиозные нужды. И это в то время, когда рав лично заботился о каждом еврее и старался помочь в любой проблеме, с которой к нему приходили. Сколько цдаки раздавали, сколько помощи, причем втайне, чтобы не смущать бедных! А ведь поведение светских кандидатов хорошо известно: они-то как раз будут заботиться только о своих. Было решено напечатать подытоживающее объявление, которое будет расклеено в канун Шаббата у входов во все синагоги. В нем будет рассказано о самоотверженной деятельности религиозных делегатов и их заботе обо всем народе и его благополучии, а также будет высказано активное порицание образа жизни других кандидатов. Был сформулирован текст объявления, который прошел тщательную проверку равом. Однако рав попросил, чтобы после того, как объявление будет напечатано, его принесли ему еще раз, чтобы проверить, нет ли каких-то опечаток или ошибок и т.п. Ведь это объявление – самое важное, от него зависит результат выборов.
Поздним вечером объявление было передано в типографию. Часом позже его копия попала в руки противников.
Какую бурю оно вызвало! Именно потому, что каждое слово в нем было правдой, именно потому, что оно было настолько впечатляющим и убедительным. Что ж, те решили, что лучшая защита – нападение. На каждый пункт отреагировали грубостью, ругательствами и сквернословием. Оскорбляли лично кандидатов, не исключая и самого рава. Они обращались к самым низким уровням души человека. Под утро объявление было передано в типографию.
Печать в те времена была долгим утомительным делом. Чем длиннее был текст, тем больше времени занимала работа. А тут типографу пришлось напечатать два длиннющих плаката. Так что это заняло очень много времени и, в конечном итоге, объявления были переданы заказчикам в пятницу после полудня. Религиозные кандидаты сразу же поспешили домой к раву Ицхаку-Зэеву, показать ему исполненную работу.
— Где все объявления? – спросил рав.
Зачем нужны все? Чтобы проверить достаточно одного. Но слова рава – закон, так что на стол выложили всю пачку. Рав наклонился и стал читать внимательно, строка за строкой.
Он закончил читать и удовлетворенно сказал: «Зер гут!» – «Очень хорошо!» Лица деятелей религиозной общины засветились.
Рав снова наклонился к пачке объявлений, взял их все в руки и ушел в другую комнату. Вернулся он с пустыми руками. Все были просто в шоке.
А рав объяснил:
— Объявления прекрасные, изложены ясно, очень убедительны. Но уже поздно. Когда вы пошлете воодушевленных подростков расклеивать их на стенах синагог, они могут нечаянно задержаться до захода солнца, и есть опасность, что, возможно, нарушат Шаббат. Это только сомнение, но все равно – я решил спрятать объявления!
— Но ведь без них мы все проиграем! Все потеряно! – переживали люди.
Рав ответил:
— Сказано в Мишлей: «Конь готов ко дню войны, а от Г-спода – спасение». То есть результат посылается Свыше, а на нас возложена только одна обязанность: прикладывать усилия. Если же это связано хотя бы с сомнением нарушения закона, такие усилия от нас не требуется делать!
Один предложил:
— Может, дадим нееврею приклеить объявления? В случае, когда дело идет о заповеди, касающейся многих, есть те, кто разрешают…
Но рав стоял каменной скалой, и деятели вышли от него с пустыми руками и ощущением полного провала. Ведь у светских нет проблем нарушить Шаббат, так что они захватят поле боя.
Что ж, опасения подтвердились. Стены синагог почернели от огромных плакатов, которые с пеной у рта отвечали на обвинения религиозных. Те самые обвинения, которые не были опубликованы, так как рав спрятал объявления. Множество евреев, идущих на субботнюю вечернюю молитву, останавливались и читали всю эту брань, сплетни и ругательства, и не понимали, за что так оскорбляют и атакуют религиозных деятелей. Дешевый, рыночный стиль и беспардонные выпады вызывали возмущение.
Если бы объявления религиозных были расклеены, то читали бы и те, и другие, и стало бы понятно, что плакаты светских – это лишь реакция, пусть слишком резкая и безвкусная. Но все равно – одни выступают, другие выступают… А сейчас все это было воспринято как злоумышленная атака, оскорбительная и возмутительная. В знак протеста большинство евреев Бриска проголосовали за список Б-гобоязненной партии, которая выиграла подавляющим числом голосов.
— Видите, — сказал рав Соловейчик, — посредством греха выиграть невозможно, а от Г-спода – спасение!
