Больше века тому назад мало кому известный тогда мудрец Торы из небольшого местечка Радин готовил к публикации книгу по законам чистоты речи: о тягчайшем грехе злословия, о котором, к сожалению, многие незаслуженно забыли.
В те дни рав Исраэль Меир Каган еще думал, что сможет сохранить анонимность. Он представлялся не автором, а издателем, когда показывал книгу большим раввинам и собирал предварительные заказы. Но когда книга попала к великому основоположнику движения Мусар, одному из глав того поколения, раву Исраэлю Салантеру, тот недвусмысленно объявил, что в лице автора книги следующие поколения еврейского народа получили непререкаемого духовного наставника. Рав Салантер написал восторженную рекомендацию к книге, однако великая скромность молодого «издателя» не позволила включить ее в окончательную публикацию.
Книга «Хафец Хаим» вышла в свет анонимно, но ее название послужило вторым именем ее великому автору – раву Исраэлю Меиру Кагану. Еврейский народ получил руководителя, обладавшего (даже для того, весьма богатого на великих мудрецов Торы, поколения) экстраординарными познаниями в Торе и невиданной Б-гобоязненностью. Для великого рава Салантера это стало очевидно сразу же, как только книга «Хафец Хаим» попала к нему в руки (по многим свидетельствам, с тех пор она сопровождала рава Исраэля во всех странствиях, наряду с «Месилат Йешарим» Рамхаля). Прошло совсем немного времени, и это стало ясно всему народу Израиля.
Рав Исраэль Меир Каган родился в крохотном местечке Жетл (Дятлово), недалеко от Гродно. Его отец, рав Арье Лейб, ученик великой Воложинской ешивы, обучал Торе детей богатых евреев в Вильно. Он нечасто бывал дома, и в раннем детстве воспитанием будущего великого мудреца Израиля занималась его мать. Она была очень Б-гобоязненной женщиной, сумевшей вложить в сына уникальные душевные качества.
Всю свою жизнь Хафец Хаим прожил в чрезвычайной скромности. Причиной тому была не только скромность великого мудреца. По объяснению самого Хафец Хаима, «роскошь стоит денег, а деньги нельзя просто подобрать на улице. Нужно потратить много времени, чтобы заработать деньги. Время – это дни нашей жизни. Но подлинная жизнь – это Тора. Каждый дополнительный предмет мебели или предмет роскоши – это много невыученных листов Гемары».
Для Хафец Хаима пребывание в этом мире было сродни путешествию, а в путешествие люди не берут с собой ничего, кроме самого необходимого. Однажды, заметив в богатом доме ковер (в те годы даже для людей состоятельных это было предметом роскоши), он сказал, что если наступит на него – наступит на том Талмуда.
В возрасте 10 лет отец забрал юного Исраэля Меира в Вильно – «Литовский Иерусалим», чтобы сын совершенствовался в Торе. В Вильно мальчик поразил многих знатоков Торы – мало кто мог поверить, что из крохотного местечка смог выйти такой Б-гобоязненный и знающий юноша. Очень скоро отец Хафец Хаима покинул это мир во время эпидемии холеры, и юноша остался один на попечении родственников. В то время юный Исраэль Меир полностью отдал себя сосредоточенной учебе, постоянно посещая многие виленские дома учения. Кроме того, он ходил на уроки многих выдающихся мудрецов Торы, и в особенности – на уроки основоположника движения Мусар, рава Исраэля Салантера. Именно на уроке рава Салантера он услышит от великого наставника мысль о необходимости написать книгу по законам злоречия. Слова рава Салантера окажутся пророческими и в том, что автор такой книги будет, несомненно, величайшим мудрецом нашего народа.
Годы жизни Хафец Хаима совпали с началом величайшей технологической революции в истории человечества. Невиданные новшества, такие как почтовый телеграф, покоряли мир. Тем не менее, далеко не каждый мог ими воспользоваться: в телеграмме нужно было платить за каждое слово, и люди тщательно выверяли и высчитывали, что действительно необходимо сказать в послании.
Именно этот пример приводит Хафец Хаим, говоря о чистоте речи («Ховат а-Шмира – Асара Дварим»): в будущем мире нас ждет отчет за каждое сказанное слово, и цена «телеграммы» может оказаться невероятно высокой.
В возрасте пятнадцати лет Хафец Хаим становится учеником в небольшой ешиве выдающегося праведника поколения рава Нохума Каплана (известного, как реб Нохемке из Гродно). Даже будучи признанным главой поколения, Хафец Хаим часто приводил в пример реб Нохемке – как образец чистоты и праведности, преданности Торе.
В семнадцать лет, после женитьбы, рав Исраэль Меир поселяется в небольшом местечке Радин (в настоящее время – на территории Беларуси, на границе с Литвой). Он полностью отдавал себя учебе. Через четыре года, получив наследство от сестры отца, Хафец Хаим открыл в Радине лавку. Его жена вела в ней торговлю, а сам Хафец Хаим, чьим основным занятием было изучение Торы, следил за тем, чтобы все заповеди, связанные с торговлей, соблюдались надлежащим образом.
Та лавка в Радине без всякого сомнения вошла в историю нашего народа. Ее праведный и мудрый владелец мало интересовался принятым укладом ведения торговли: лавка работала в четком соответствии с законами Торы.
Далеко не каждая еврейская лавка того времени могла похвастаться тем, что спорные торговые вопросы решались при помощи величайших мудрецов поколения, например, рава Исраэля Салантера (Хафец Хаим специально ездил к нему консультироваться).
Товар отпускался беднякам в кредит, а при взвешивании любая погрешность была в пользу покупателя. Неудивительно, что очень скоро уникальное заведение заработало популярность среди небогатого еврейского населения Радина. Но тут в дело вмешалось необычайная праведность владельца: поняв, что его лавка отбивает клиентов у местных купцов, Хафец Хаим начал вводить ограничения в ее работе. Сначала лавка работала только в первой половине дня. Поняв, что это не помогло (с утра к лавке выстраивалась длинная очередь), он попросил жену закрыть вход с улицы и принимать клиентов со двора. Когда стало очевидно, что и эта мера не помогла, Хафец Хаим закрыл лавку. Его великая праведность не могла позволить отбирать клиентов (а значит, и пропитание) у других купцов.
Упорные занятия Торой (продолжавшиеся и днем и ночью) сильно подорвали здоровье Хафец Хаима. Целый год он был вынужден (по настоянию врачей) не читать книг. Это послужило важным жизненным уроком: беречь себя, чтобы продолжать учебу. Видя, что его собственные ученики пренебрегают необходимым отдыхом, он лично приходил в дом учения, гасил там свет и отправлял учеников отдыхать.
Однажды одному из жителей Радина посчастливилось сопровождать Хафец Хаима в поездке. Более того, когда они прибыли к месту назначения, этот человек заплатил извозчику, чему был несказанно рад – ведь тем самым он помог великому мудрецу Торы. Сам Хафец Хаим, тем не менее, был явно чем-то недоволен.
Тот еврей решился напрямую спросить мудреца о причинах недовольства: он заплатил сполна и вовремя – в чем же дело? Хафец Хаим ответил: «Понимаете, когда вы заплатили извозчику, вы даже на секунду не задумались о том, какое количество заповедей вы выполнили. Заплатить за работу вовремя – это важнейшая заповедь. Но, кроме того, тот извозчик беден и таким образом, заплатив ему, вы также выполнили заповедь “Веихзакта” – “Укрепи брата своего… и будет жить с тобой”. Беда же в том, что вы не задумались обо всем этом ни на мгновение!» Видя смущение собеседника, Хафец Хаим добавил со вздохом: «Это не только ваша беда. Все наше поколение страдает тем, что даже когда поступает в соответствии с волей Творца, не замечает этого».
Пока семья содержала лавку, Хафец Хаим много ездил, и изучал Тору в разных местах Литовского края. Он провел четыре года на посту преподавателя ешивы в местечке неподалеку от Вильно. Известно, что первое свое преподавательское жалование он полностью потратил на приданое бедной невесте, а деньги, необходимые для поездки домой, занял у друзей.
В 31 год Хафец Хаим открывает в Радине собственную ешиву. Она располагалась в доме мудреца, его жена готовила еду ученикам, а сам он не только преподавал, но и убирал помещение и расставлял книги на полки. Небольшой Радин до того момента не был широко известен как место изучения Торы. Но уже совсем скоро это местечко станет в один ряд с Воложином и Вильно, а свет Торы в нем засияет необычайно ярко.
Все труды Хафец Хаима отличала одна особенность: они были абсолютно актуальны и практичны.
Когда в царской России начался массовый призыв в армию еврейских юношей (что неизбежно приводило их к полному разрыву с традиционным еврейским окружением), Хафец Хаим написал книгу «Маханэ Исраэль». В этой книге на простом и ясном языке давались ответы на многие вопросы, которые возникали в жизни еврейских солдат. Эта книга для многих еврейских солдат стала единственной связью с собственным народом в годы нелегкой службы.
Америка в те годы привлекала многих эмигрантов. Множество евреев оставляли Восточную Европу и отправлялись туда в поисках счастья. Но «американская сказка» была страшнейшим духовным капканом: о той жизни, наполненной Торой, которая была в Польше и Литве, там не могло быть и речи. Ответом на этот вызов стала книга Хафец Хаима «Нидхей Исраэль», в которой разбирались многие, в том числе алахические, проблемы, возникающие у еврейских эмигрантов в Америке. За эту книгу Хафец Хаим подвергся критике – некоторые ее экземпляры, вопреки желанию автора, стали распространяться в Европе: послабления, которые Хафец Хаим позволил для еврейских эмигрантов в Америке, были истолкованы неверно.
Стремление к личному обогащению, пренебрежение потребностями ближнего и прочие ложные идеалы уже давно отравляют души людей, в то время как добро и милосердие сознательно игнорируются. Лекарством против этой страшной духовной болезни стала книга «Аават Хесед». Бесчисленное количество гмахов, приютов и общественных столовых для обездоленных, обществ помощи больным, которыми и по сей день славится наш народ – результат великого труда Хафец Хаима. Автор «Аават Хесед» –это человек, который каждую пятницу обходил дома и выпрашивал помощь для тех, у кого не было еды на Шаббат. Это человек, который принимал у себя в доме всех тех, кому негде было остановиться. Его жизнь была реальным воплощением «Аават Хесед».
Когда Хафец Хаим столкнулся с пренебрежением законами семейной чистоты и личной скромности среди еврейских женщин, он выпустил брошюру на иврите и идише, обращенную к дочерям Израиля (актуальную в наше время настолько, как будто она была выпущена в свет в эти дни).
Он не стремился, чтобы его книги приносили доход. Единственным желанием Хафец Хаима было как можно шире распространить практические наставления, призванные укрепить народ Израиля. Он специально совершал длительные поездки, чтобы поддержать распространение своих книг в общинах, составлял подробные указания, как должна изучаться та или иная книга, уделяя особое внимание личному примеру, который должны были демонстрировать преподаватели.
Ешива в Радине довольно быстро начала привлекать учеников из разных концов Литвы и Польши. Слава величайшего в поколении мудреца Торы превратила небольшое местечко Радин в один из выдающихся центров изучения Торы того времени. Среди учеников Хафец Хаима были великие мудрецы Торы: рав Йерухам а-Леви Лейвович (будущий великий машгиах ешивы Мир), рав Эльханан Буним Вассерман (будущий глава ешивы в Барановичах и один из руководителей поколения), рав Йосеф-Шломо Каанэман (Поневежер Ров) и многие другие. Со временем для ешивы было возведено отдельное здание, а Хафец Хаим пригласил на должность главы ешивы великого рава Нафтоли Тропа, блестящего ученика ешив Слободка и Кельм.
В дополнение к заповедям, касающимся чистоты речи и добрых отношений между людьми, Хафец Хаим был сконцентрирован на той части Торы, которой многие годы уделялось явно недостаточно внимания. В годы молодости Хафец Хаима трудно было найти ешиву, в которой бы систематически изучался седер «Кодашим» – раздел устной Торы, посвященный законам Храмового служения и жертвоприношений.
Для Хафец Хаима это был не просто вопрос недостатка знаний: «Ведь мы верим, что Машиах может прийти даже сегодня. Если это произойдет, готовы ли мы принести наши жертвы в отстроенном Храме? Готовы ли коэны и левиты немедленно приступить к своим обязанностям? Достаточно ли знаний у коэнов, чтобы совершать жертвоприношения?» К сожалению, ответом на все эти вопросы было «нет».
Исправление ситуации Хафец Хаим начал лично, основав особый колель, в котором углубленно изучался именно седер «Кодашим». Кроме того, он призвал всех коэнов немедленно начать глубокое изучение законов Храмовой службы, а мудрецов Торы – способствовать распространению изучения этого раздела Торы в ешивах.
В возрасте семидесяти лет Хафец Хаим завершил издание фундаментального труда «Мишна Брура» – комментария на раздел «Орах Хаим» кодекса «Шульхан Арух». Над этой книгой он работал больше 20 лет. Еще при жизни автора «Мишна Брура» стала классикой еврейского законоучения. Наш учитель Хазон Иш говорил, что постановления Хафец Хаима для нашего поколения подобны постановлениям Санэдрина.
Хафец Хаим особенно следил, чтобы «Мишна Брура» была напечатана без ошибок. Книга, которой суждено стать источником практически исполняемого закона, не должна иметь изъянов.
Ясность и точность анализа, глубина описания вопросов сделали «Мишну Бруру» совершенно уникальным изданием. Как и все книги Хафец Хаима, она предельно практична, но при этом содержит подробное и глубокое объяснение вопроса (комментарий «Биур Алаха»).
После выхода в свет «Мишны Бруры» для всего еврейского мира стало очевидно неповторимое величие ее автора – Хафец Хаим стал подлинным духовным руководителем поколения.
Одной из великих черт Хафец Хаима (наряду с его величием в Торе и исключительной праведностью) было то, что он никогда и ни в чем не ставил себя выше других. Он не одевался, как раввин – его повседневная одежда ничем не отличалась от облачения бедного ремесленника. Это совершенная скромность – Хафец Хаим не отделял себя от окружающих евреев, он тяготился и избегал даже положенного ему по статусу почета. Он говорил со всеми просто и напрямую.
Однажды в разговоре жена Хафец Хаима сказала, что в доме рава Хаима Озера Гродзенского есть занавески на окнах. Хафец Хаим, чья скромность и полное равнодушие к материальным благам была общеизвестна, улыбнулся и сказал в ответ, что рав Хаим Озер – признанный руководитель всего народа Израиля, и по Торе ему полагается гораздо больший почет, чем занавески на окнах. При этом себя Хафец Хаим не считал сколько-нибудь важной персоной даже тогда, когда фактически руководил созданием «Агудат Исраэль» и принимал участие в совещаниях ведущих раввинов поколения.
Когда из-за пожара в Радине была уничтожена большая часть еврейских домов, Хафец Хаим (официально не занимавший в Радине даже пост раввина) организовал сбор средств и фактически руководил восстановлением местечка (в те дни ему было 90 лет).
Уникальная дальновидность Хафец Хаима проявилась не только в его книгах, но и в общественной работе. Предвидя угрозу, с которой суждено было столкнуться будущим поколениям, он заложил уникальный фундамент общинной и духовной жизни. «Агудат Исраэль», «Совет ешив» и ряд других организаций, в деятельности которых Хафец Хаим принимал непосредственное участие, были созданы для поддержания еврейской жизни, распространения и укрепления Торы.
Ради еврейского народа Хафец Хаим никогда не жалел сил. Когда польское правительство попыталось ввести преподавание светских предметов в хедерах и ешивах, Хафец Хаим во главе делегации еврейских лидеров прибыл на встречу с польским премьер-министром. Глава польского правительства был необычайно тронут словами великого мудреца, и, хотя и не понял сказанного, отменил запланированные меры.
Последнее лето своей жизни Хафец Хаим проводил на даче, недалеко от Радина. Сердце великого мудреца было полно боли и волнения за то, что происходило с евреями в Советской России. Он видел происходящую ситуацию, как отрыв души от тела – народа Израиля от святой Торы.
«Есть только одна возможность спасти положение – Машиах должен незамедлительно придти. Должно наступить окончательное избавление нашего народа. Мы все обязаны приложить к этому максимум усилий. Каждый из нас, говорящих каждый день “ани маамин” (я верю), и действительно всем сердцем желающий прихода Машиаха, обязан в эти дни взывать к Всевышнему о спасении нашего народа! Необходимо ехать в Вильно к раву Хаиму Озеру, без него мы не сможем это реализовать!»
Близкие и ученики Хафец Хаима хорошо знали его характер: он был человеком действия. Но как? Великому мудрецу уже больше 90, и он с трудом может встать! Но вместе с тем – если сейчас есть шанс обрести окончательное избавление, и это говорит сам Хафец Хаим – можно ли думать о чем-то ином?
Б-жественное провидение, однако, решило иначе. Хафец Хаим и рав Хаим Озер так и не встретились…
Величайший мудрец Торы, рав Исраэль Меир Каган, Хафец Хаим был призван в Небесную Ешиву 24 Элуля 5693 (1933) года. Уникальное наследие великого мудреца и праведника стало основой для духовного становления всех последующих поколений нашего народа.
