Недельная глава Аазину
Я помню, собрались мы после войны, несколько «головешек, уцелевших в огне», в Мюнхене. Мы сидели с великим адмором из Цанз-Клойзенбурга, который, вдобавок к своим собственным страданиям и разрушению всей его общины, потерял еще и жену и одиннадцать детей. [Великий адмор из Цанз-Клойзенбурга рав Йекутиэль Йеуда Альберштам во время войны прошел через невообразимые страдания. Он был узником Аушвица, в составе рабочих команд заключенных разбирал завалы уничтоженного Варшавского гетто. Затем его, как и многих других заключенных, погнали «маршами смерти» на Запад — от наступающей в Польше Красной армии. За годы войны адмор несколько раз пережил расстрел. Последний раз в него стреляли во время «марша смерти» — ребе из Цанз был ранен и принял на себя обет: если выживет, построит еврейскую больницу на Святой Земле. Адмор пережил войну и осуществил свой обет — основал больницу «Ланиадо» в Нетании.] С рыданиями напомнил он нам слова мидраша на стих «Ответит тебе Всевышний в день беды». «Отец и сын шли по дороге. Сын утомился и спросил отца: “Папа, когда мы придем в город?” Отец ответил: “Я тебе скажу, сынок: если ты видишь перед собой кладбище – это верный признак, что город близко”. Так и Всевышний сказал народу Израиля: дети Мои, если вы увидите, что беды окружают вас со всех сторон, тут же вы будете избавлены». И ребе из Цанз вскричал с горечью: «Владыка мира! Ну сколько, сколько кладбищ нам нужно, сколько пепла святых праведников?! Может, хватит?!»
Если ты видишь поколение, которого беды заливают, как река, жди Машиаха. Ведь сказано у пророка Йешаяу: «Как придет, словно река (в половодье), враг – дух Б-га его унесет», и сразу же после этого сказано: «И придет в Цион избавитель».
Как река? Как наводнение, как море! Почему же тогда до сих пор Машиах не пришел?
Ведь в песне Аазину заранее написано все, что будет происходить с народом Израиля во всех поколениях, как писал Рамбан: «Даже если бы эта песнь была письмом от какого-то звездочета, который предсказал бы все, что будет, от начала до конца, стоило бы верить ей, поскольку до сих пор исполнилось все, что сказано в ней, без исключения. И уж тем более мы будем верить всем сердцем сказанному Всевышним через Его пророка, самого верного Его слугу, подобного которому не было ни до, ни после него!»
А после страшных бед, которые были нам обещаны, сказано: «Г‑сподь заступится за Свой народ, утешит Своих рабов». После страшного Суда придет утешение. Когда? «Когда увидит, что силы ушли» у народа Израиля, «ни слабого, ни сильного не осталось…»
Жестокий враг не остановился и не оставил, а уничтожал с гневом и яростью, душил, сжигал, стрелял, мучил и убивал…
Встал один из нас, рав Гершон Либман (ученик ешивы Новардок, один из основателей и руководителей мира Торы во Франции), и воскликнул: «Но что вы думаете, ребе, святые мученики будут молчать? Не будут сотрясать Престол Славы Творца? Не будут молиться о нас?»
Прошло время, я приехал в Израиль, и сколько мы здесь страдали! Сколько преследований, какие гонения на религию! А мы, горстка активистов, сколько сил у нас было? По улице раби Акива в Бней Браке ездили в Шаббат, на соседней улице, улице Маймон, был кинотеатр и клуб «а-Шомер а-Цеир» [левая, социалистическая молодежная организация, которая в том числе активно боролась с иудаизмом]. Вокруг Бней Брака собирались построить кольцо районов, принадлежащих Гистадруту (израильскому социалистическому профсоюзу), поселить в них светских репатриантов и задушить религиозный город в колыбели.
Я пришел к Хазон Ишу в полном отчаянии. Что делать – злодеи преуспевают! Что будет? А он сказал мне: «Что вы считаете, раби Яаков, святые мученики будут молчать? Не будут сотрясать Престол Славы Творца? Не будут молиться о нас? Знайте, что на каждой улице в Бней Браке будет синагога, на каждом углу – колель, и в каждом районе – ешива! Не из-за нас – а в силу их молитв!»
И мы видим исполнение его слов своими глазами – и молимся о полном и окончательном Избавлении!
Перевод: г-жа Лея Шухман
