Недельная глава Лех Леха
«И Я благословлю благословляющих тебя, а проклинающего тебя прокляну; и благословятся тобой все племена земные» (Берешит, 12:3).
«Сказал раби Элиэзер, что в этом стихе сокрыт намек на то, как в народе Израиля прорастут множество побегов из народов мира. И среди них два “благословенных побега” — Рут-моавитянка и Наама-амонитянка» (Йевамот, 63а).
Мудрецы в трактате Йевамот (76б) подробно разбирают события, происходившие в окружении царя Шауля во время боя Давида с Голиатом. В мишне утверждается, что амонитянка и моавитянка может войти в народ Израиля посредством прохождения гиюра. Откуда это учится, спрашивает Гемара? Отвечает раби Йоханан, что все начинается с царя Шауля, который задает странный вопрос: «А когда увидел Шауль Давида, выходившего против фелистимлянина, сказал он Авнеру, начальнику войска: Авнер, чей сын этот юноша? И сказал Авнер: клянусь жизнью души твоей, царь, что не знаю» (Шмуэль 1, 17:55). Из этого стиха следует, что царь Шауль совсем не знаком с Давидом. Но такое понимание просто невозможно, потому что в предыдущей главе рассказывается о том, как дух Г-сподень оставляет Шауля и его начинает посещать дурной дух. Для того, чтобы облегчить страдания царя, его слуги начинают искать человека, умеющего искусно играть на киноре (арфа), и такой человек находится. Царю сообщают, что у Ишая из Бейт Лехема есть сын Давид, который обладает требуемыми качествами. Шауль просит у Ишая разрешить его сыну служить при царском дворе, и Давид становится приближенным царя. Своей игрой на арфе он облегчает страдания Шауля, и в стихе его даже называют царским оруженосцем. А Ишай, отец Давида, был настолько известным в народе мудрецом Торы, что куда бы он ни ходил, его всегда сопровождало огромное количество учеников.
Так что же произошло с царем Шаулем и его окружением, что даже главный полководец Авнер клянется, что не имеет понятия, из какой семьи этот юноша? Или со всеми присутствующими внезапно случился приступ потери памяти, или мы просто не понимает настоящего смысла вопроса царя Шауля.
Отвечает Гемара, что у Шауля возникло опасение, что этот юноша, который уверенной поступью шагает навстречу Гольяту, является тем евреем, который должен сменить его на престоле. Это опасение возникло не на пустом месте, а после того, как доспехи Шауля подошли по размеру Давиду. И теперь, чтобы убедиться в правильности своих подозрений или развеять их, Шауль пытается выяснить корни Давида. И если он ведет свою родословную от Переца, сына Йеуды, а не от Зераха, тогда совсем не исключено, что перед ним именно тот человек, которого помазал на престол пророк Шмуэль.
При царском дворе был свой большой раввинский суд, второй по важности в Израиле. Главой этого суда был Доэг а-Эдоми. Доэг находился в ближайшем окружении царя и прекрасно понимал истинный смысл вопроса Шауля. Чтобы успокоить царя, он произнес: «Перед тем, как ты пытаешься выяснить, достоин ли Давид быть царем, выясни, имеет ли он право войти в общину Израиля». Почему такой вопрос вообще уместен? Потому что Давид происходил от Рут-моавитянки, которая за несколько поколений до этого прошла гиюр. А ведь в Торе ясно сказано: «Не войдет аммонитянин и моавитянин в общество Г-сподне, и десятому поколению их нельзя войти в общество Г-сподне вовеки» (Дварим, 23:4). В окружении царя присутствовал Авнер бен Нер, мудрец Торы и военачальник. На довод Доэга он попытался возразить, что в стихе сказано: «Не войдет моавитянин и аммонитянин…» — в мужском роде. То есть запрет распространяется только на мужчин этого народа. А женщинам разрешено войти в общество Г-сподне. Тогда Доэг ответил, что если так толковать, то этот же принцип мы должны перенести и на другие случаи. Так звучит запрет о мамзере: «Не войдет мамзер (внебрачный ребенок замужней женщины и т. п.) в общество Г-сподне…» (Бемидбар, 23:3). И в этом стихе слово мамзер приведено в мужском роде. Так если толковать стих, как и в предыдущем случае, то у нас получится, что мамзер (мужчина) запрещен, а вот мамзерет (женщина) – разрешена. А ведь это невозможно.
Ответил ему Авнер, что смысл слова мамзер означает мум зар – чуждый порок. И этой порчей качеств обладают как мужчины, так и женщины.
Тогда Доэг привел другой пример, где запрет озвучен в мужском роде, однако он распространяется и на женщин. Только третьему поколению египтян, прошедших гиюр, разрешается жениться на еврейке. И по логике Авнера только египтяне должны ожидать три поколения, а египтянкам сразу же после гиюра, можно выходить замуж за еврея. А ведь известно, что запрет распространяется на всех. Что на это возразит Авнер?
Ответил Авнер, что в случае с женщинами Моава и Амона есть особая причина, которая приведена следом за запретом. Почему аммонитянин и моавитянин не войдет в общество Г-сподне? Сказано: «За то, что не встретили они вас хлебом и водою на пути, когда вы вышли из Египта» (23:5). В этом преступлении можно обвинить только мужчин, потому что обычай женщин находиться в доме, а не выходить на дорогу и встречать странников с хлебом и водою. Тора не распространяет этот запрет на женщин, но только на мужчин Моава и Амона.
И здесь Доэг привел довод, на который Авнер не смог ничего возразить. Сказал Доэг, что можно было их мужчинам выходить навстречу мужчинам Израиля, а женщины их могли бы встречать евреек, и не было бы в этом никакого ущерба их скромности.
Что же произошло? Когда Доэг подавил всех своими доводами, то выскочил Йитра, который заседал среди мудрецов Санедрина, препоясался мечом, и произнес следующие слова: «Так учил нас пророк Шмуэль – моавитянину запрещено войти в общество Г-сподне, но не моавитянке. Аммонитянину, но не аммонитянке. И каждый, кто осмелится оспаривать этот закон, будет пробит этим мечом». И только после того, как стало известно, что так учит пророк Шмуэль – глава Санедрина и ответственный за передачу Торы в этом поколении — закон этот был установлен на века без права оспорить его.
Наши мудрецы, ришоним и ахароним, задаются вопросом о природе этого закона. Известный нам источник может быть лишь один – фраза Йитры: «Так учил нас пророк Шмуэль…». Но сам Шмуэль на основании чего установил, что запрет не распространяется на аммонитянок и моавитянок?
Брискер Ров утверждал, что этот закон относится к категории алаха ле-Моше ми-Синай – закон, который Моше устно получил на горе Синай вместе с Письменной Торой. То есть он является частью Устной Торы, но его не дано оспаривать или выводить разными допустимыми методами. Это такая же непреложная истина, как и закон Письменной Торы, только не записанный в ней, а относящийся к устной традиции.
Так же считают мудрецы эпохи ришоним — Рамбам («Алахот Исурей Бия», 12:18) и автор «Сефер Мицвот Гдолот» (Лавин, 113).
Однако «Хават Яир» (§192) приводит полный список алахот ле-Моше ми-Синай, но среди них нет закона «Моавитянин, но не моавитянка». И он добавляет, что не понимает, откуда Рамбам учит, что закон относится к этой категории. А какие еще могут варианты быть? Это может быть закон, который пророк Шмуэль или его предшественники вывели, пользуясь тринадцатью принципами толкования Торы. То есть это может быть драша – толкование. И авторы комментариев Тосафот, по некоторым мнениям, придерживаются именно этой позиции.
В трактате Хагига (4б) приводится разбор еще одной истории из жизни пророка Шмуэля, а если быть точнее — случай после его смерти. За день до своего последнего сражения с филистимлянами царь Шауль отправляется к баалат ов, чародейке. По его просьбе она вызывает душу уже умершего пророка Шмуэля, но видит, что вместо одной души поднимаются две. Кто был второй? Моше. Что он там делал? Пришел поддержать пророка Шмуэля, по его просьбе. С такими словами Шмуэль обратился к Моше: «Приди со мной и засвидетельствуй, что все, что написано в Торе, я исполнял правильно». Но авторы Тосафот утверждают, что Моше не мог дать подобное подтверждение, потому что они с пророком Шмуэлем жили в разных поколениях. А в чем же тогда заключалась просьба Шмуэля? Так он сказал: «Я так-то и так-то толковал, и установил закон на основании этого толкования. Подтверди, пожалуйста, что и ты учил точно так же».
Приводится, что во время одного из съездов еврейских мудрецов Европы рав Меир Шапиро из Люблина задал вопрос ребе из Гур, автору «Имрей Эмет»: «Скажи, пожалуйста: о каком толковании пророк Шмуэль просил подтверждения от Моше»? И автор «Имрей Эмет» тут же ответил, что речь шла о разрешении принятия в общину Израиля аммонитянок и моавитянок. Ведь когда Шмуэль увидел, что его вызывает царь Шауль, то подумал, что именно об этом будет разговор. Что Шауль непременно спросит: «Как ты мог помазать на престол Давида, с неясными моавитскими корнями, лишь на основании толкования!? Ведь это спорный вопрос! Об этом спорили Авнер бен Нер с Доэгом.» Поэтому, чтобы подтвердить верность своего толкования, Шауль и призвал Моше.
