Жил-был один нищий, который решил попытать счастья в большом городе. Что ему собирать копейки с таких же бедняков, как он сам. Поедет в столицу, там много состоятельных людей – торговцев, бизнесменов, чиновников… Они-то уж наверняка будут щедро подавать. Не откладывая дело на долгий срок, собрал свою котомку и отправился в путь. Приехал в столицу – какая красота! Глаз не мог насытиться, видя все эти роскошные сады, площади и дворцы. Он ходил везде, смотрел, обо всем расспрашивал – и очень быстро оказался под арестом, по обвинению в шпионаже.
Он отрицал обвинение, но ни отрицания, ни мольбы, ни слезы не помогли. В вопросе государственной безопасности не рискуют. Приговорили его к повешению на центральной площади города – чтобы все видели и знали, какова судьба шпионов. Вывели его из здания суда и велели сесть в коляску.
Нищий остановился и распахнул глаза: «Коляска? В мою честь?!» – «В твою честь? Идиот, для тебя! Ну, залезай уже!» – «И что, сиденье там бархатное?» – «Ну, бархатное. Какая разница?» – «Как это какая? Мне в жизни не доводилось ездить на такой роскошной коляске! У нас в деревне вообще ни у кого такой коляски не было! Если бы мои соседи меня увидели, лопнули бы от зависти!»
Нет, нечего опасаться. Никто не позавидует ему, что он едет в такой роскошной коляске… на виселицу!
Тогда как можно понять стих в нашей недельной главе? «Они взглянули и увидели: караван ишмаэлитов идет из Гильада. Их верблюды были нагружены пряностями, бальзамом и ладаном» (Берешит, 37:25).
Раши объясняет: «Почему в Торе упоминается, чем они были нагружены? Показать награду праведников. Ведь обычно арабы перевозили нефть и итран [очень дурно пахнущее масло], которые плохо пахнут, а Йосефу попался караван с пряностями, чтобы плохой запах не повредил ему».
Йосеф был младшим сыном, можно сказать – принцем, по приказу отца он идет проведать братьев, – и тут мир буквально рушится. Они хотят его убить, бросают в яму, полную змей и скорпионов, он рыдает и умоляет сжалиться, а они игнорируют… Потом снимают с него его особую рубашку, подаренную отцом, продают его в рабство и заставляют поклясться, что он не вернется в дом отца, и не даст знать, что он жив. Он фактически приговорен к пожизненному рабству и пожизненному изгнанию…
Какая ему разница, чем нагружен караван? Как это можно понять?
Когда я приехал в Израиль после войны, еще удостоился познакомиться с великим мудрецом равом Айзеком Шером, главой ешивы Слободка. В 5701 году до Израиля дошли жуткие слухи о страшной ситуации в Европе, о разрухе и уничтожении евреев. Немецкая армия уже завоевала северную Африку и была готова к решающему сражению в Эль-Аламейне, британские власти уже были готовы отступить из Египта и Земли Израиля, и итальянские самолеты уже начали бомбить Тель-Авив. Правительства Сирии и Ирака были профашистскими, и иерусалимский муфтий сидел в Берлине и оттуда разжигал ненависть к евреям, призывая не оставлять в живых ни одного, и паника все более усиливалась. Тогда в Иерусалиме, 24 Элуля 5701 г. было организовано собрание всеобщей молитвы и взывания к Творцу, и рав Айзек Шер говорил на этом собрании.
Что он мог сказать? Опасность была великой, горе – тяжким, и страх просто неописуемым.
Как мы сказали, это было за неделю до Рош а-Шана, в третий день слихот. Рав Шер напомнил слова Гемары (Рош а-Шана, 33б), что мы учим порядок трубления в шофар (ткиа, шварим и труа) из плача матери Сисры. Авторы Тосафот пишут там, что мы трубим сто звуков, подобно ста звукам плача, которые издала мать Сисры, когда поняла, что ее сын не вернется, он погиб на войне. Нужно понять, какое нам дело до плача той злодейки, матери злодея? Почему ее плач – пример трубления в шофар?
Потому, что мы учим отсюда важнейший урок. Даже рядом с той злодейкой стоял ангел небесный, книга Памяти в его руках, и слушал ее плач. Считал, сколько звуков плача она издала, и когда она дошла до ста – остановил ее, потому что Свыше ей постановили плакать сто раз и ни одного более!
Какая это поддержка была в тот страшный час. Чтобы все знали, что каждый получает ровно то, что ему отмерено, в нужной дозе и нужном весе, и что все решается в Рош а-Шана, и тешува (раскаяние и самоисправление), молитва и цедака отменяют тяжелый приговор.
Спрашивает Гемара (Арахин, 16б): каков минимальный размер страданий? Говорит раби Элазар: даже если сшили человеку одежду, а она не совсем подходит ему, и это его огорчает. Да, человек должен знать, что все не случайно. Купил новый костюм, красивый, можно сказать «Шеэхеяну», но – в поясе узковат, или в плечах жмет. Это уже называется страдание!
Однако Гемара это не принимает, разве это легкие страдания? Ведь такому человеку ничто не мило, ходит сердитый и мрачный!
Но «минимальный размер» – «даже если собирались налить ему горячее, а в итоге налили холодное»!
Каждый день такое бывает: человек готовит себе чашку кофе, согревающего душу. Уже собрался было пить – и вдруг телефон. Он поднимает трубку – очень важный звонок. Разговаривает, заканчивает беседу, протягивает руку к чашке – кофе уже остыл. Ну, ничего страшного.
Как это ничего страшного? Это страдание! Если бы был достоин – ему позвонили бы после того, как он выпил.
Ну, в самом деле! У него ведь все хорошо: здоровье крепкое, семья замечательная, квартира просторная, заработок приличный, и люди уважают. Так выпьет холодный кофе, что уж тут такого?
Что такого?! Откройте глаза: Свыше все рассчитано точно до мельчайших деталей! Ему полагаются горы радости – и щепотка неудобства.
Сказано: «Даже если человек засунул руку в карман достать три монеты, а в руке оказались только две». Раши пишет: приходится потрудиться, засунуть руку еще раз, чтобы достать третью. Мы должны знать: каждое движение продиктовано Свыше!
Один еврей пришел к раби Нете из Хельма. Попросил благословение.
«На что благословение? – спросил раби Нета, — на здоровье?»
«Да нет, слава Б-гу, здоровье в порядке».
«Слава Б-гу. Так что – заработок?»
«Зарабатываю много, слава Б-гу».
«Прекрасно! Ну, так в чем проблема? Мир в семье?»
«Что Вы, раби! Одна радость и счастье, дай Б-г всем!»
«Амен. Так для чего тебе благословение, ты и так благословен всем, чем только можно!»
«Понимаете, раби, я ведь знаю про себя, что не такой уж я праведник. И если у меня в жизни все так замечательно, может, Б-же упаси, Всевышний мне платит награду за заповеди в этом мире, чтобы не было у меня мира грядущего?»
А, какие раньше евреи были! Что их беспокоило в жизни!
Раби внимательно посмотрел на него и сказал: «Можешь не беспокоиться, Всевышний не отдает тебе будущий мир в этом мире».
«Откуда Вы знаете, раби?»
«Очень просто: ты носишь очки!»
А они иногда теряются, и нужно их искать, а без них плохо видно – вот тебе уже и страдания. А порой они ломаются, нужно покупать новые – страдания. Бывает, что и неправильные диоптрии поставят – тоже страдания.
Так что теперь мы можем ответить на наш вопрос. Йосефу было суждено Свыше быть проданным в рабы, быть оторванным от своего отца и от своей родины, ему было суждено пройти тяжелое и горькое испытание и провести годы в темнице…
Но не было суждено испытывать отвращение от плохого запаха!
Наоборот – чтобы «показать награду праведникам», караван вез пряности и бальзам – а рав Саадия Гаон объясняет, что слово «цари» (бальзам) означает дорогие духи, которые делали из семидесяти пяти составляющих!
Так что все точно, и нет ни малейших ошибок в программе нашей жизни!
Перевод: г-жа Лея Шухман
