Афтара нашей недельной главы рассказывает об изготовлении различных сосудов Храма, многие из которых были сделаны из меди. Для отливки медных сосудов царь Шломо пригласил медника Хирама, о котором сказано, что он был сыном вдовы.
Что стало причиной того, что Хирам из далекого города Цора (сегодня – южный Ливан) смог достичь такого уровня в медном деле, что был приглашен для изготовления медных сосудов Храма?
В наших Святых текстах нет лишних слов, и каждое из них пришло чему-то нас научить. Не стали исключением и стихи седьмой главы книги Царей, описывающие происхождение и социальное положение Хирама. Он был сыном медника, который умер, лишь успев передать знания своему сыну, и вдова растила сына одна. Ненужные, на первый взгляд, слова, описывающие сиротство Хирама, пришли рассказать нам о том, что именно этот «недостаток» сыграл важную роль в его становлении. Одинокий и подавленный, лишенный опоры и поддержки отца, сирота, как правило, не пользуется большим уважением в обществе. Но нередко именно такое положение становится причиной того, что в человеке пробуждаются скрытые силы, и, не желая мириться со своим положением, он начинает действовать. Боль и горечь унижений становятся его движущей силой, заставляющей раскрывать способности, скрытые где-то в глубине. Об этом сказали наши мудрецы в трактате Недарим (81б): «Не пренебрегайте детьми бедных, потому что из них выйдет Тора». Поясняет это Ран: «Потому что они чувствуют себя принижено».
Так и Хирам, будучи сыном вдовы, из семьи простого мастерового медника смог развить в себе скрытые способности и удостоиться чести создать важные сосуды для службы в Храме и научить нас тому, как «недостаток» можно превратить в достоинство.
Было это совпадением или нет, но на престоле того же города Цора восседал царь с таким же именем – Хирам. И совпадения с вышеупомянутым Хирамом на этом не заканчиваются. Царь города Цора, хоть и не был евреем, но тоже удостоился чести участия в строительстве Иерусалимского Храма. О нем сказано в стихах: «И послал Хирам, царь Цорский, рабов своих к Шломо, когда услышал, что помазали его на царство вместо отца его, потому что Хирам всегда любил Давида», «И было, когда услышал Хирам слова Шломо, то очень обрадовался и сказал: благословен ныне Г-сподь, который дал Давиду сына мудрого, (стоящего) над этим многочисленным народом!», «И давал Хирам Шломо деревья кедровые и деревья кипарисовые, все по его желанию» (книга Царей, гл.5).
Однако мидраш рассказывает нам о незавидном конце царя Хирама. «Хирам, царь Цорский, весьма возгордившись, установил в сердце моря сорок железных колон, а на них соорудил дворец семи уровней, над которыми возвышался его трон. Первый уровень из стекла площадью 500 на 500 локтей (250 м), второй и третий из железа, четвертый из свинца, пятый из меди, шестой из серебра, седьмой уровень из золота. Каждый уровень отделяли от предыдущего струи воды, и каждый уровень был больше предыдущего на пятьсот локтей, так что, седьмой был площадью 3000 на 3000 локтей (1.5 км). Всевышний послал ветер, который поднял пророка Йехезкеля, и принес его на вершину дворца Хирама. Испугался Хирам при виде Йехезкеля и спросил его: “Что ты здесь делаешь?” Ответил ему Йехезкель: “Всевышний послал меня спросить тебя: почему ты возгордился, рожденный женщиной?” Ответил ему Хирам: “Да, я рожденн женщиной, но живу я уже тысячу лет. Сколько царей умерло, а я все еще живу и, значит, буду жить вечно, как Б-г. И если трон Б-га находится на семи небосводах, то и мне сидеть на семи небосводах”.
Что случилось с царем Хирамом? Всевышний послал Навухаднецара, и тот низверг Хирама с его трона и убил. А дворец его спрятал Всевышний в недрах земли, и уготован он в будущем для праведников» (Ялкут Йехезкель).
Удивительно, откуда были у Хирама способности, чтобы соорудить такое удивительное здание в сердце моря, и почему Хирам так оступился, возгордившись и потеряв все, что у него было?
Из многих мест в Пророках видно, как хорошо относился к еврейскому народу царь Хирам, и с какой радостью он помогал царю Шломо строить Храм, поставляя ему кедры и кипарисы и мастеров по работе с деревом. И если он удостоился чести быть среди строителей Храма, то не может быть, чтобы не повлияла на него мудрость и святость, нисходившая с Небес во время строительства.
Сказано в Торе, Шмот 36:8: «И сделали все мудрый сердцем, исполнявшие работу …» Спрашивают комментаторы, почему в начале стиха глагол написан во множественном числе, а вслед за этим слова, к которым он относится, – в единственном? Можно было бы написать: «И сделали все мудрые сердцем…» Поясняют наши мудрецы, что главной побудительной силой, ставшей причиной нисхождения духа святости на мастеров, изготовлявших Мишкан, был Б-жественный дух, которым обладал Бецалель. На это и указывает стих в словах, написанных в единственном числе, потому что изначально «мудрый сердцем» был там лишь Бецалель. Но дух святости под влиянием Бецалеля снизошел на всех, кто работал рядом с ним и под его руководством. На это намекает слово «сделали».
Сказано также в книге Кузари (1:103): «Знай, что в каждом, кто встречает пророка, общается с ним и слышит Б-жественные слова, пробуждается суть его духа. Силой чистой души, оторвавшись от всего, что свойственно его роду, он стремится к пророческому и в чистоте и смирении приобщается к нему».
Если так, то не может быть, чтобы и Хирам не попал бы под влияние святости, участвуя в строительстве Храма и находясь в контакте с царем Шломо, самым мудрым человеком из живших на земле. И неудивительно, что могла остаться у него способность делать столь удивительные и возвышенные вещи, как его дворец, о котором рассказывает мидраш. Ведь не разрушил Всевышний его дворец, а сказано, что ганаз (сохранил, спрятал). А в генизу не кладут вещи, не обладающие святостью. Вот только ошибка Хирама была в том, что он превратил свое достижение не в источник духовного возвышения, а в источник гордыни. За что и поплатился.
Все это приходит научить нас тому, что человек должен использовать мудрость Торы, которую он постигает, исключительно во имя освящения Небес, а не для своих собственных целей, чтобы не превратилась она в смертельный яд, а всегда оставалась Торат Хаим (эликсиром жизни) для изучающих и выполняющих ее.
