Факты, послания и свидетельства очевидцев, а также все те чудеса, которые мы можем осознать после трагедии в Ар Нофе.
Рав Моше Тверский
Образец душевной чистоты
Рав Моше Мейзельман, глава ешивы «Торат Моше»
Цар ли алейха, реб Моше, наамта ли меод – я так горюю без тебя, рав Моше, ведь ты так радовал меня, с тобой было так хорошо.
Когда умер мой дедушка, рав Моше Соловейчик, кто-то спросил его брата, великого рава из Бриска, кем был умерший. И рав из Бриска охарактеризовал его очень кратко: «Он был гаон и цадик».
То же самое можно сказать и о раве Моше Тверском. Он был гаон и цадик. Мааршаль говорит, что еврей, погибший только из-за того, что он был евреем, считается освятившим своей смертью Имя Творца – совершившим кидуш Ашем. Рав Тверский освятил Имя Творца и своей жизнью, и своей смертью.
Когда мой учитель рав Йосеф Дов Соловейчик говорил о достоинствах своих учеников, он сказал так: «За свою жизнь я обучал многих, но настоящих учеников у меня было всего четверо». И он подробно описал, что эти четверо учеников получили от него. А когда он дошел до своего внука, рава Моше, он сказал: «Он не просто мой ученик, он – это я, он — это мое продолжение». Рав Моше Тверский действительно был его настоящим продолжением. Он не просто был его учеником, рав Йосеф Дов вложил в него всего себя.
У большинства людей есть некая главная черта, которая определяет их личность. И эта черта определяет все остальные качества. У рава Тверского такой главной чертой была его душевная чистота – таарат а-нефеш. Он был кристально чистым и светлым человеком, и у него была единственная цель в жизни – служить своему Создателю. Когда он учил Тору, он олицетворял собой сказанное «шивити Ашем ленегди тамид» –«постоянно представляю перед собой Творца». Спрашивает Гемара: «Откуда мы учим, что когда человек изучает Тору, Шехина – Б-жественное присутствие – пребывает с ним?» И отвечает (Шмот, 20:21): «В любом месте, где будут призывать Мое Имя, Я приду к тебе и благословлю тебя». И в другом месте подчеркивает Гемара, что это особенно верно в отношении тех, кто учит Тору ночью. И сказано в Эйха (2:19): «Куми рони балайла… нохах пней Ашем» – «Встань, взывай в ночи… перед лицом Творца». Когда человек так учится, его Тора превращается в песню, прославляющую Творца. И это было стремлением рава Тверского – постоянно ощущать Б-жественное присутствие.
Его супруга рассказала мне о его последней ночи. В половине второго ночи он все еще сидел и учился. В то утро (когда он был убит) он встал рано, чтобы окунуться в микву перед тем, как пойти молиться в своем обычном миньяне. Именно его душевная чистота определяла его изучение Торы, и его душевная чистота определяла его служение. Вчера, когда мы вместе молились Минху, я вдруг подумал, что есть люди, которые своей молитвой достигают уровня праведников, которые постоянно ощущают Творца перед собой. Когда мы видели рава Моше, мы видели настоящую душевную чистоту.
Есть люди, которые хотят полностью подчинить свою жизнь воле Творца. И это – основа всех их положительных качеств, с этой мыслью они посвящают свою жизнь изучению Торы. И в этом заключается истинная душевная чистота. Они постоянно задают себе один и тот же вопрос: «Что сейчас, в данную секунду хочет от меня Творец мира? Каким образом я лучше всего могу Ему служить?»
Для рава Моше главным путем служения было доскональное соблюдение еврейского закона. Мой дедушка приводил комментарий Рамбама в «Сефер а-Мицвот» о заповеди служения Творцу. Рамбам объясняет, что служить Творцу означает молиться. Однако он добавляет: «зо Талмуд» – это означает учить Тору, а потом еще одно – «икар тфила – мицва» – «основа молитвы – заповедь». И мой дедушка объяснял, что это относится к служению (авода), которое есть в любой мицве. Некоторые люди молятся от всего сердца, но есть такие, для которых молитва, как и любая мицва, – это один из путей служения. Есть те, кто могут очень усердно учиться, но есть и такие, которые превращают свое изучение Торы в служение Творцу. Для рава Тверского все, что бы он ни делал, было служением. «Что сейчас хочет от меня мой Создатель?» И не важно, что это – изучение Торы, молитва, работа над качествами характера или же точное соблюдение еврейского закона, – все это разные пути одного и того же служения. И во всем он был искренен до конца. Никогда не было в его служении ничего внешнего, показного.
Спрашивает Гемара: «Кто достоин будущего мира?» И отвечает: «Шаеф айель, шаеф нафик» – «[тот, кто] чистым пришел и чистым ушел». То есть тот, кто скромен, чьи глаза опущены вниз, кто не ищет почестей в этом мире. Кто входит тихо и незаметно, и так же уходит, тот, кто постоянно учится и не требует признания своих достоинств. Куда бы он ни входил, он везде остается в задних рядах и не стремится пройти вперед. И потому, когда эти проклятые убийцы вошли в синагогу, рав Моше, как всегда, стоял сзади. Он действительно был шаеф айель, шаеф нафик – он всегда старался избегать публичности, потому что на самом деле его волновало мнение только Его Одного – Творца мира. Когда наш праотец Яаков боролся с ангелом Эйсава, ему было сказано, что его имя поменяется на Исраэль – «ки сарита им Элоким». И Ункелос переводит это как «кадма Элока» – в присутствии Творца. Рав Моше, да будет имя праведника благословенно, всегда ощущал Б-жественное присутствие, видел Творца перед собой, и потому все, что бы он ни делал, несло на себе след этого ощущения. Поэтому он был настолько скромен, никогда не думал о себе. Он постоянно учил Тору, и она никогда не оставляла его. Он все время говорил о Торе. Он знал всю Тору – и скрытую ее часть, и явную – и при этом он безропотно принимал мнение своих учителей. Он был абсолютно предан учению своего деда, а в скрытой части Торы он стал одним из выдающихся учеников рава Исраэля Элияу Вайнтруба.
Рав Моше испытывал постоянную жажду, постоянное стремление к Торе, и это стремление определяло всю его жизнь. И так же он всю жизнь стремился к любви и служению Всевышнему. Все остальное было для него совершенно неважно. Поэтому он обладал удивительным даром влиять на окружающих. Все видели эту необыкновенную душевную чистоту рава Моше, все понимали, что ему важно только то, что Всевышний хочет от него в данную минуту. Именно это было источником его удивительной способности влиять на людей. Во всех концах света у него были сотни преданных учеников. Все эти люди видели в нем что-то необыкновенное, что-то, что заставляло их называть его «наш Рав». Что же это было? Вся жизнь рава Моше была олицетворением возвышенной духовности, люди видели и ощущали необыкновенную искренность и чистоту его души, замечательные качества его характера, они видели, как он любит и как заботится о каждом своем ученике.
Мы говорим в «Шма, Исраэль» «… и обучай своих сыновей». Учат мудрецы: «сыновья – это ученики». Есть люди, чьи ученики ощущают их любовь, но они – не их дети, и есть люди, чьи дети ощущают их любовь, но они – не ученики. Но для рава Моше его ученики и его дети были одним целым. Его сыновья были его учениками, его ученики были его сыновьями. Он чувствовал кровную связь с каждым Б-гобоязненным евреем.
Гибель рава Моше – огромная потеря для всей нашей ешивы, это ужасный удар и огромная потеря для его семьи, огромная потеря для всего народа Израиля, потому что такую душевную чистоту и искренность невозможно возместить. Эти удивительные качества его возвышенной души он получил от своих предков – рава Хаима Соловейчика из Бриска, и автора книги «Бейт а-Леви» рава Йосефа Дова Соловейчика.
Я был связан с равом Моше десятки лет. Я помню его брит, его бар-мицву, его свадьбу, я был с ним всю его жизнь, все 59 лет его жизни…
Немногие могут себе представить, как трудно было вырасти Б-гобоязненным евреем в Бостоне полвека тому назад. Это понимали только я и рав Моше. Он вырос в семье, где учили Тору, но вокруг него был мир, который отрицал все, что было связано с Торой и заповедями, этот мир просто не признавал власти Творца. Это было очень тяжелым испытанием. То, что он сумел пронести эту удивительную чистоту и возвышенность души в том страшном поколении – настоящее чудо!
Когда его чистая душа поднимется на небо, ей навстречу выйдут все его святые предки. Они приведут эту драгоценную душу к престолу Славы Творца, и будут испытывать гордость за своего замечательного потомка. Все поколения еврейских мудрецов и праведников, которые были предками рава Моше, будут радоваться и гордиться им, ведь он был их настоящим продолжением. Несмотря на свою скромность, он был воплощением преемственности поколений. Поколения мудрецов и праведников из династии Соловейчиков – он был их настоящим наследником и продолжал их дело всю свою жизнь.
Перевод – Н. Патлас
