Правило 9 (продолжение)
Здесь будут разъяснены ситуации, в которых нет запрета на рехилут, если соблюдены требуемые для этого условия. В этом правиле пятнадцать пунктов.
(7) Тот же самый закон относится к случаю, когда кто-то присвоил чужое имущество, нанес ущерб или причинил другое подобное зло: нельзя рассказывать пострадавшему, пока не будут исполнены названные выше условия, и также упрекали виновного, но он не принял упреков. Однако без всего этого запрещено рассказывать, как мы писали выше в правиле 1, п. 3, см. там. И следует чрезвычайно остерегаться, чтобы сразу же не давать самому себе разрешение в такого рода делах, не подумав хорошо сначала, выполнены ли те условия, ведь без этого очень возможно, что будет нарушен абсолютный запрет на рехилут.
(8) Знай, что нет никакого различия в описанных нами правилах, просит ли сам пострадавший, чтобы ему рассказали, или рассказчик оповещает его по своей инициативе. Если выполнены все упомянутые выше условия, то надо рассказать, даже если пострадавший ни о чем не просит. Но если они не выполнены, то запрещено рассказывать любым образом.
(9) Знай также, что нужно остерегаться в отношении всех условий, относящихся к данному правилу. Даже если человек намеревается рассказывать только другим людям [а не пострадавшему], то это тоже будет рехилут, как мы писали выше, в этой части книги, в правиле 3, п. 3.
(10) Поскольку в этих вещах чрезвычайно легко по ошибке нарушить запрет рехилут, следовало бы привести на эту тему несколько примеров с подробными объяснениями, чтобы разумный читатель сделал выводы для всех подобных ситуаций. Но чтобы не отягощать читателя длинными пояснениями, приведу здесь лишь один пример, а другие, если будет на то воля Всевышнего, помещу в конце данной книги.
Если человек видит, что ближний его собирается войти в магазин, чтобы купить там какой-то товар, и, присмотревшись, находит, что человек этот – наивный и бесхитростный (то есть не особенно способный различать среди людей хитрецов и обманщиков), и при этом он знает продавца как человека, всегда стремящегося заполучить такого наивного покупателя, чтобы обмануть его, будь то в отношении качества товара, или в мерах и весах, или в цене, – должен рассказать тому покупателю об этом магазине и предупредить его, чтобы он не заходил туда, даже если уже договорился с тем продавцом о покупке. И тем более – если человек ясно видит, как один намеревается обмануть другого в торговле (то есть соблазняет покупателя, говоря, что такой-то товар хорошо всем известен как очень хороший, а наблюдающий за этим знает, что слова его – ложь). И то же самое – в отношении мер и весов, а также цены, – в этом случае, несомненно, наблюдающий обязан рассказать желающему купить, чтобы эта покупка не состоялась. Но нужно очень остерегаться, чтобы были исполнены условия, названные выше, в п. 2.
[Примечание автора. Например, когда за вещь, стоящую 5 злотых, просят 6. Но если обман в цене составлял менее одной шестой ее части (против истинной цены данного товара; и в этом случае по закону Торы покупатель не имеет права требовать, чтобы ему вернули уплаченное сверх истинной цены), то возможно, что не следует сообщать о завышенной цене покупателю. Однако в отношении мер и весов – в любом случае следует сообщить ему].
(11) Все сказанное выше относится к ситуации, когда хотят предупредить человека, чтобы он не оказался обманутым. Но если он уже совершил покупку? и желающий рассказать ему знает, что тот был обманут, будь то в цене, или в чем-то еще, – тогда разрешение рассказывать зависит от того, имеет ли пострадавший право по закону Торы требовать что-либо от обманщика. Если не имеет, – будь то из-за того, что обман в цене был меньше одной шестой части цены, или из-за того, что прошло время, в течение которого можно было показать купленный товар торговцу или его близкому [чтобы проверить его качество или цену], либо по другой какой-то причине [покупатель] понес убыток безвозвратно, – тогда нет сомнения, что тот, кто пойдет и будет подстрекать потерпевшего, описывая ему, как такой-то обманул его, преступает запретрехилут. Ведь, поскольку по закону Торы потерпевший в такой ситуации уже не может ничего требовать от обманувшего его, рассказ теперь – это бесполезные разговоры, и рассказчик просто разносит слухи от одного к другому. И даже если потерпевший просит рассказать, – нельзя сказать ему правду. Тем более нельзя, если человек видит, что вследствие его рассказа тот, о ком он рассказывает, понесет ущерб – либо его схватят, либо тот покупатель не уплатит до конца деньги, которые еще остался ему должен. Нет сомнения, что тот, кто доводит до этого своим рассказом, совершает большой грех. Но если человек видит, что по закону Торы обманутый может выиграть тяжбу в суде Торы (либо отменить эту невыгодную ему сделку, либо продавец вернет ему сумму, на которую обманул его), и если бы пострадавший знал все изначально, то не согласился бы на эту сделку, – надо сказать ему правду, как она есть, чтобы он заставил обманщика вернуть ему лишнее. Но при этом нужно быть осторожным в следующих вещах.
(12) Первое. Не преувеличивать обман и ущерб в этой сделке сверх того, что было на самом деле.
Второе. Главным побуждением рассказчика должна быть ненависть к несправедливости и желание помочь пострадавшему, то есть стремление принести ему пользу, – но никак не должна быть его побуждением радость от позора, который навлек на себя обманщик, даже если сам рассказчик хорошо знает, что продавец обманул покупателя в этой сделке.
В это включается еще одна вещь, почти та же самая, а именно – когда рассказчик предвидит, что от его рассказа может быть польза. Это исключает случай, когда рассказчику известно, что пострадавший не из числа людей, способных говорить, ходить и искать справедливости, и просить других помочь ему в том деле. Ведь если он такой, то он только будет страдать и таить в сердце ненависть на обидчика. И потому ему не следует рассказывать. Более того: если в такого рода ситуации, либо в описанной выше, в которой пострадавший не может уже, в соответствии с законом Торы, отменить свою покупку, он просит рассказать ему, то заповедь – хвалить перед ним эту покупку, и рассказчик не нарушает при этом заповедь «от слова лжи отдались» (Шмот, 23:7) (как сказали наши мудрецы в Ктубот, 17а: если человек сделал неудачную покупку на рынке, – хвалят ее перед ним или осуждают? – Хвалят).
Третье. Если человек полагает, что обманувший прислушается к его упрекам и призывам возвратить взятое обманом, то он должен высказать ему все это наедине и ничего не открывать потерпевшему.
Четвертое. Если человек может сделать что-то полезное для потерпевшего иным способом, таким, что не нужно будет говорить плохого об обманувшем его, то не следует рассказывать потерпевшему.
Пятое. Тот, которому рассказывают, не должен быть привычным к рехилуту [то есть к тому, чтобы ходить и разносить от одного к другому]. Ибо если рассказчик знает о пострадавшем, что у него есть это дурное качество, то ясно, что он, скорее всего, расскажет продавцу, что «такой-то сказал мне, что этот товар плох, или не стоит отданных за него денег», – в такой ситуации нужно хорошо подумать, можно ли говорить ему правду, так как это толкнет его на нарушение запрета на рехилут. И во всяком случае представляется, что в случае, когда рассказчик полагает, что, если предупредить такого слушателя, чтобы он не открывал имени рассказавшего ему, то он исполнит это, – тогда надо так и сделать.
Продолжение следует
Перевод – рав П. Перлов
