Недельная глава Мецора
«Пусть коэн велит принести для очищаемого двух живых чистых (кошерных) птиц…» (Ваикра, 14:4).
В день своего очищения выздоровевший от цараат приносит «двух живых чистых птиц». Раши комментирует: поскольку цараат человек получает за грех лашон а-ра, который представляет собой многословие, поэтому, чтобы очиститься, он приносит в жертву птиц, которые очень «многословны» — постоянно чирикают.
Это непонятно.
В свое время рассказывали, что были два великих мудреца, главы поколения, которые особенно выделялись тем, что строжайше хранили свой язык от любых запрещенных разговоров: это Хафец Хаим и автор «Имрей Эмет», ребе из Гур. Однако разница между ними заключалась в том, что ребе из Гур старался из-за этого меньше говорить, как сказано: «Монету за слово, а за молчание – две монеты». В отличие от него Хафец Хаим говорил много, слова Торы и Б‑гобоязненности, советы и наставления во всем, что касалось жизни, как в будущем мире, так и в этом. И вместе с тем из его уст никогда не выходило ни одного запрещенного слова. Получается, многословие само по себе не запрещено, если, конечно, не связано с битуль Тора, не дай Б-г. Так почему же говорят, что мецора болтал, как птица? Ведь птицы не злословят и не сплетничают.
Ответ – в сказанном в трактате Санедрин: те, кто дают в долг под проценты, не годятся быть свидетелями в суде. А если раскаялись – имеют право свидетельствовать. «Когда считается, что они раскаялись? Когда порвали все долговые расписки, и сделали полную тшуву, и даже неевреям не дают в долг под проценты». Комментирует Раши: они должны забыть само слово «проценты», чтобы, не дай Б-г, не вернуться на путь греха. Несмотря на то, что разрешается давать нееврею в долг под проценты (см. Рамбам, «Законы заимодавца и должника»), но если человек останется в этом бизнесе, он в дальнейшем снова начнет давать и евреям под проценты. Подобно этому, как сказал Бааль Шем Тов, тот, кто раскаялся во лжи, должен избегать и обмана во имя мира, который Тора разрешает, поскольку он должен полностью прекратить всякую связь с ложью. Так и в нашей теме: само по себе многословие не запрещено, если оно необходимо. Но тому, кто оступился в запрещенной речи и желает раскаяться, следует опасаться и простого многословия, как сказано в Мишлей: «Умножающий речи не избежит греха, а удерживающий свои уста (от многословия) – умен».
Я вспоминаю, как был однажды на праздничной трапезе, связанной с заповедью. Всем налили по стаканчику, а один человек упорно отказывался. Я удивился, и мне объяснили, что он прежде был пьяницей, а теперь сумел «завязать». Если же выпьет хоть один стакан – его зависимость снова вырвется наружу.
Возможно, именно это имели в виду мудрецы, говоря, что этот мир подобен букве ה, которая открыта внизу – каждый, кто хочет выйти из мира Торы в испорченный мир, может выйти легко. С другой стороны, у этой буквы есть узкий проем сверху, так что если человек захочет раскаяться и вернуться – может вернуться через этот проем. Спрашивают мудрецы, почему он не может вернуться тем же путем, через который вышел? И отвечают, что мало шансов на успех. Они объясняют, что теперь ему нужно сделать себе множество крепких оград и заборов, подняться намного выше и войти в узкое отверстие. Он ведь «отравился» грехом, так что теперь, чтобы очиститься, ему нужно освятить себя и в дозволенном.
Получается, что если человек совершил грех, связанный с запрещенными разговорами, и желает сделать тшуву, приняв твердое решение на будущее больше не нарушать, полностью «отрезать» себя от греха и освободиться от него, ему следует взять двух птиц, символизирующих многословие. Одну из них – зарезать над сосудом с водой из источника. Всегда, когда речь идет о воде, подразумевается Тора, то есть (это действие символизирует) – «умертвить себя в шатре Торы», говорить только слова Торы. А вторую птицу – отпустить. Отдалиться от других речей!
Перевод: г-жа Лея Шухман
