Недельная глава Эмор
«В пятнадцатый день седьмого месяца праздник Суккот… живите в шалашах семь дней…» (Ваикра, 23:34).
Рамо (в «Орах Хаим») приводит сказанное о Маараме из Ротенбурга: «Ночью на исходе Суккота рав обычно поднимался в сукку и говорил: “Да будет угодно Всевышнему, чтобы на следующий год мы удостоились сидеть в сукке Левиафана”». Он имел в виду слова мидраша («Ялкут Шимони», Ваикра, 23): «Каждого, кто выполняет заповедь сидеть в сукке в этом мире, в будущем мире Всевышний посадит в сукку Левиафана». Т. е. в будущем Всевышний построит для праведников сукку из кожи Левиафана.
Это требует объяснения: в чем связь между суккой в этом мире и наградой праведникам в будущем мире?
Для того, чтобы понять это, вспомним слова Гемары (Бава Мециа, 114а): Раба бар Авуа встретил пророка Элияу на нееврейском кладбище. Спросил его: «Когда у человека отнимают имущество, чтобы заплатить долг, оставляют ему на жизнь или нет?» Ответил пророк Элияу: «Это учится из трактата Эрхин, где употребляется то же самое слово. Там сказано: “Если (давший обет) слишком беден для такой оценки…”, и ему в таком случае оставляют на жизнь. А в нашем случае сказано: “Если обеднеет брат твой с тобой…” Так и здесь ему оставляют на жизнь».
Продолжил он спрашивать: «Откуда мы учим, что нельзя отделять труму (подношения коэнам из плодов Святой Земли), когда человек раздет?»
Ответил Элияу: «Из того, что сказано: “Да не будет у тебя видно ничего непристойного” (Дварим, 23:15). В оригинале употребляется слово давар, которое зачастую и означает вещь, происходит от слова дибур (речь, разговор), то есть, когда ты говоришь слова святости, ты не должен быть обнажен. А человек, отделяющий труму, должен благословлять, поэтому нельзя отделять труму, будучи неодетым».
Поскольку Элияу ответил на его вопросы, Раба бар Авуа задал еще один вопрос: «А разве Вы не коэн?» Ведь мы знаем, что Пинхас – это Элияу, а что делать коэну на кладбище?
Элияу удивился: «Разве Вы не учили трактаты цикла Таарот? Там ведь раби Шимон бар Йохай учит, что могилы неевреев не передают туму (духовную нечистоту)?» Рава бар Авуа горько усмехнулся: «Четыре я не знаю, а шесть – буду знать?» (В четырех циклах Мишны я не разбираюсь, как следует – Моэд, Нашим и Незикин, чьи законы применяются в наше время, и Кдошим, о котором сказано, что тот, кто учит его, как будто приносит жертвоприношение. Так как я могу знать тоже циклы Зраим и Таарот, чьи законы неактуальны вне Израиля и в это время?).
«Почему?» – спросил Элияу. «Из-за бедности!», — ответил тот. Элияу взял и поднял Рабу бар Авуа в Ган-Эден. «Сними свой талит и набери в него этих листьев», — сказал он ему. Тот собрал листья, но, когда выходил из Ган-Эдена, услышал голос, говорящий: «Кто проел свой будущий мир, как Раба бар Авуа!»
Услышав это, Раба бар Авуа тут же вытряхнул свой талит и выбросил все листья. И, тем не менее, талит впитал такое благоухание, что Раба бар Авуа продал его за дюжину тысяч динаров и раздал деньги своим зятьям.
Вот такая история. Прежде всего – давайте восхитимся! Наш учитель, вся жизнь которого – в Торе, из-за бедности не может учиться, как желает. По его мнению, даже четыре цикла Мишны он не знает достаточно хорошо, и уж тем более – шесть. Он встречает пророка Элияу, и не просит его избавить его от бедности. Вообще не говорит об этом, упоминает лишь между делом, отвечая на вопрос. Если посчастливилось встретить пророка Элияу – все, чего он хочет, чтобы тот ответил ему на вопросы в Торе. Каков источник алахи, каково алахическое решение. Это ему важнее, чем избавиться от бедности!
Все это верно. Но если задумаемся над этой историей поглубже, восхитимся еще больше. В Мидрашах говорится, что пророк Элияу может дать человеку сокровища и обогатить его разными чудесными путями. Зачем ему нужно было поднимать Рабу бар Авуа в Ган-Эден? А если уж Элияу велел ему собрать листьев, зачем нужно было сообщать ему, что он тем самым «проел» свой будущий мир? И зачем далее сказано, что он продал свой талит за невероятную сумму, и раздал своим зятьям? Чему нас желают здесь научить?
Сказано, что Раба бар Авуа не жаловался на свою бедность по другой причине. Ведь пишет Рабейну Йона («Шаарей тшува», 2:26): «Хлопоты этого мира никогда не прекращаются», и человек рожден для труда, и если избежит хлопот одного вида, придут хлопоты другого вида, «ведь этот мир подобен полю, взращивающему хлопоты и беды», как говорит Рабейну Там.
Пророк Элияу показал Рабе бар Авуа, как держаться в этом мире, полном бед и хлопот, вместе с бедностью и страданиями. Каким образом? Тем, что он поднял его в Ган-Эден и показал, как велика награда праведников. Не только сами плоды, но даже листья обладают таким сильным ароматом, и не только, когда они на деревьях, а даже, когда уже упали. И не только они сами, а даже и талит, который впитал их запах. И Раба бар Авуа не оставил это знание себе, в тайне, а передал своим зятьям – следующему поколению!
На это и намекает нам сукка: мы сидим в ней в этом мире, в этом временном жилище, которое подобно изгнанию, как говорит мидраш («Ялкут Шимони», конец п. 653):
«Почему мы строим сукку на следующий день после Йом-Кипура? Если вдруг народу Израиля был вынесен приговор быть изгнанными, мы “изгоняем” себя из домов в сукку, и Всевышний засчитывает нам это, как будто мы были изгнаны в Вавилон». Кроме того, сукка указывает нам, что весь этот мир в наших глазах – как эфемерная тень, чтобы мы знали, что живем на земле временно, и наши дни проходят, как тень, и научимся смотреть так на всю свою жизнь, и не только в Суккот.
И чтобы мы знали: нас ждет сукка из кожи Левиафана. Чтобы «листья Ган-Эдена» уже сейчас наполняли своим ароматом нашу сукку!
Перевод: г-жа Лея Шухман
