Недельная глава Ваэра
«Нил будет кишеть лягушками, они вылезут (из реки) и заполнят твой дворец…(залезут) в ваши печи…» (Шмот, 7:28).
Казнь лягушками обладала одной особенностью: в ней проявилось освящение Имени Небес, когда лягушки не жалели свои жизни, и, не колеблясь, прыгали в горящие печи, только ради того, чтобы исполнить волю Творца.
Этот поступок лягушек послужил позднее источником воодушевления для Хананьи, Мишаэля и Азарьи, которые пожертвовали собой ради освящения Имени Творца, как сказано в трактате Псахим (53б): «Почему Хананья, Мишаэль и Азарья решили пожертвовать собой ради освящения Имени Творца, когда их бросили в горящую печь? Они сделали вывод (каль ва-хомер) из поведения лягушек: лягушкам не было заповедано жертвовать собой ради освящения Имени Небес, и все равно сделали это, как сказано: “И пришли они в твой дом”. А мы, у которых есть эта заповедь – тем более!»
Говорит рав Аарон Йеуда Лейб Штейнман (да будет благословенна память праведника), что на первый взгляд, это действие лягушек не произвело никакого впечатления на их окружение. Доказательство этому, что египтяне видели это, но не стали из-за этого религиозными…
Тогда возникает вопрос: какова цель освящения Имени Всевышнего?
Нужно ли, чтобы люди поняли и убедились, что здесь произошло действие освящения Имени Творца, или самого факта, что человек, совершил такое действие, когда только стены его дома могут свидетельствовать об этом, вполне достаточно, чтобы оно посчиталось выполнением этой заповеди?
Из факта, что египтян вовсе не поразили деяния лягушек, и все равно о них говорят, что они пожертвовали собой ради освящения Имени Творца, мы приходим к выводу: для того, чтобы выполнить эту заповедь, человеку вовсе не требуется пробуждать восхищение окружающих. Само по себе действие, сам выбор добра, считается освящением Имени Всевышнего.
Рав Штейнман приводит в доказательство этому слова мудрецов в трактате «Брахот» (17б), по поводу жителей Мата Махсия, которых называют бессердечными, поскольку они видят многих людей, которые приходят учить Тору и тем самым совершают великое освящение Имени Творца в мире. Тем не менее, ни один из этих жителей не перешел в еврейство, освящение Имени Творца, которое они видели, не произвело на них никакого впечатления.
Отсюда мы видим, что есть такая реальность – происходит великое освящение Имени Творца, которое не вызывает восхищения, и, тем не менее, это деяние, несомненно подпадает по определение освящения Имени Всевышнего.
Вот, что пишет об этом рав Шимшон Давид Пинкус в своей книге «Врата веры»: «Любая заповедь, которую человек выполняет не по какой-либо причине или желанию (никто его не видит, и он не получит от этого никакой материальной пользы), а только ради Всевышнего, – тоже называется освящением Его Имени!
Это прямо сказано у Рамбама: «Если человек отдаляется от греха или выполняет заповедь без какой-либо причины – не из страха, не из боязни, не ради почета, а только ради Творца, благословен Он, как праведный Йосеф, который отдалился от жены своего хозяина, — он освящает Имя Творца».
Далее рав Пинкус приводит несколько примеров.
Человек встал поздно, он дома один, и, тем не менее, он накладывает тфиллин и читает «Шма, Исраэль». Он делает это несмотря на то, что никто не видит его, и нет здесь человека, который будет уважать и ценить его за это деяние. Поэтому, кроме выполнения заповеди читать «Шма», он удостоился также выполнить заповедь «И буду освящен Я среди народа Израиля».
Или женщина находится одна на кухне в Шаббат. Она хочет протереть стол и уже протягивает руку к мотку бумажных полотенец, чтобы оторвать одно – и останавливается. Ой, сегодня же Шаббат! Эта женщина выполнила заповедь «Помни день Субботний, чтобы освящать его». Но, кроме того, она не оторвала бумагу не из-за того, что кто-то может ее увидеть и сделать замечание, а просто из-за Б-гоязненности. Поскольку тем самым она раскрыла свою Ь-гобоязненность, она выполняет и заповедь освящения Имени Всевышнего.
Человек идет по улице, а ему навстречу – нескромно одетая женщина. Несмотря на то, что никто это не замечает – он отворачивается. Тем самым он выполняет, кроме заповеди «не следуйте за своими сердцами и за своими глазами», и заповедь освящения Имени Творца.
Получается, что в любой заповеди, которую выполняют ради Небес, есть и заповедь освящения Имени Творца.
Автор книги «Ховот а-Левавот» пишет, что это относится к заповедям, связанным с сердцем, ведь человек выполняет такую заповедь не ради каких-то внешних вещей.
«И наоборот, — продолжает рав Пинкус, — любой грех, который человек совершает не потому, что его тянет к этому, или он ощущает особую страсть к этому, а просто, потому что ему ни Всевышний, ни Его Тора не указ, – кроме самого греха, здесь есть и осквернение Имени Всевышнего».
Например: идет человек по дороге, и он очень голоден. Перед ним – два ресторана: один – кошерный, а другой – нет. Поскольку ему все равно, он заходит в некошерный ресторан, и ест там трефную еду. Кроме того, что он нарушает запрет есть некошерное – он также оскверняет Имя Творца, ведь тем самым он доказывает, что ему нет дела до воли Его Владыки.
Когда мы произносим «Кедушу» (во время повторения кантором молитвы Амида – прим. пер.) и освящаем Имя Всевышнего в мире, мы говорим: «Свят, свят, свят Б-г воинств».
Это высказывание обладает большим весом для всего мира, ведь, как сказано в «Мишна Брура» (§132, п. 5), весь мир стоит на «Кедуша де-Сидра» (молитва «У ва-ле-Цион Гоэль», включающая в себя также «Свят, свят…»). Так что совершенно неважно, восхищаются другие или нет – этой фразой мы освящаем Имя Небес.
Однако, как и все заповеди, и заповедь освящения Имени Творца требует каваны – понимания, душевного настроя. Если человек не думает о том, что он делает – он теряет то, что мог бы достичь. Поэтому нам стоит периодически останавливать бег жизни и делать небольшую паузу для мысли: «Что я сейчас делаю? Я выполняю заповедь “И буду освящен Я среди народа Израиля”. Каким образом? Порой – посредством произнесения “Кедуши”, порой – посредством урока Торы, или выбором добра, когда никто этого не замечает. В любом случае, я, несомненно, сейчас выполняю эту замечательную важную заповедь, чью величайшую ценность мы и представить себе не можем».
Перевод: г-жа Лея Шухман
