Законы лашон а-ра: Правило 4 (продолжение)
(7) Все приведенные выше законы относятся к человеку, который обычно раскаивается и сожалеет о своих грехах. Но, возможно, ты увидишь такого, в котором нет страха перед Б-гом, и он постоянно выбирает дурные пути, подобно свергающему с себя власть Небес. Или он не остерегается какого-то одного греха, о котором известно всей общине нашего народа, что это грех. И ясно, что не из-за того, что одолело его дурное побуждение, преступил он слово Всевышнего, а по произволу своего сердца, и нет у него страха перед Всевышним. И потому можно позорить его и осуждать – как при нем, так и в его отсутствие. И когда он делает или говорит нечто такое, что можно рассудить и в оправдание ему, и в обвинение, нужно склонить чашу весов к обвинению, поскольку уже решено, что он полный злодей из-за прежних деяний его. И сказали наши мудрецы, что написанное в Торе (Ваикра, 25:17): «И не обижайте [словами] каждый [из вас] ближнего своего» относятся к такому человеку из народа нашего, который «вместе с тобой в Торе и заповедях» [«ближнего своего» – «ближнего с ним»], – такого нельзя обижать словом. Однако того, который не обращает сердца своего к слову Всевышнего, разрешено позорить, предавать огласке мерзкие дела его и стыдить. И еще сказали наши мудрецы (Йома, 86б): «Разоблачают угодничающих, во избежание осквернения имени Всевышнего». И тем более, если грешника упрекали и предупреждали, а он не исправился, – разрешается оповещать о грехах его и позорить публично, пока он не исправится. Об этом пишет Рамбам, «Илхот Деот», в конце 6:8. Однако нужно остерегаться, чтобы не упустить сопутствующие этому детали закона, описанные мной в комментарии «Беер Маим Хаим», п. 32.
[Примечание автора («Беер Маим Хаим», п. 32). Опишу эти детали вкратце, как они вытекают из приведенного ниже правила 10.
1. Дурные дела, из-за которых рассказывающий пришел к выводу, что человек, о котором он намеревается рассказывать – злодей, он должен был видеть сам, а не знать о них понаслышке от других. Либо, вместо этого, о том человеке должно быть уже в городе сложившееся мнение как о злодее из-за постоянно возникающих слухов о его дурных делах.
2. Если грехи того человека не столь просты и очевидны для всех, как грех употребления в пищу запретного и тому подобное, и намерение рассказывать о нем вытекает только из того, что упрекал его [безрезультатно], то следует вначале хорошо продумать, по всем правилам Торы, был ли здесь действительно грех, а не принимать решение сразу и самостоятельно. [Надо посоветоваться с компетентным раввином, не упоминая имени нарушителя. Примеч. ред.].
3. Не преувеличивать в рассказе, представляя грех большим, чем он был на самом деле.
4. Намерением и целью рассказчика должна быть польза от его рассказа: желание, чтобы люди отдалились от дурных путей, услышав, что люди осуждают поступающих плохо. Также может случиться, что и сам грешник оставит свои пути, услышав, что люди осуждают его. Но рассказывающий не должен желать извлечь пользу для себя, оповещая о пороках другого человека; и также нельзя рассказывать из-за ненависти к нему, – но только ради истины [и, главное, пользы].
5. Не должно быть такого, что человек рассказывает о ком-то исподтишка, а перед ним самим – любезен и угодлив; рассказывать нужно открыто. Другое дело – когда он боится, поскольку у того есть сила причинить ему зло, либо он опасается конфликта: в такой ситуации разрешается рассказывать без лишнего шума, один на один с каждым. И делать все это нужно во имя Небес – чтобы люди не любили грешника и не учились у него его делам. А по вопросу о том, нужно ли упрекать и поучать того грешника, см. далее правило 10, «Беер Маим Хаим», п. 30.
Все приведенные здесь пять частных правил не относятся к тому, кто совершенно сбросил с себя бремя Небесного Царства, не дай Б-г, но лишь к тому, кто не остерегается одного греха – запрета, известного всему Израилю].
(8) Рассмотрим случай, когда суд сообщает человеку свое решение, согласно которому тот обязан совершить активное действие, будь то в отношениях между человеком и Всевышним или между человеком и его ближним. Но он не желает исполнять это решение никоим образом и не дает объяснения этому нежеланию. Тогда разрешается разглашать о нем плохое и даже записать это в памятную книгу на все поколения. Если же он объясняет, приводя причину, истинность которой зависит от его сердечных побуждений, то решение будет следующим. Если мы понимаем, что его ответ – неистинный и дан лишь с целью изменить наши взгляды по его делу, то мы не должны ему верить, и разрешается разглашать о нем плохое и записать это в памятную книгу, как говорилось выше. Но если в этом есть сомнение, – запрещается разглашать о нем плохое.
(9) А теперь вернемся к тому, с чего начали. Из того, что мы писали выше (п. 3 и 4), понятно, что нельзя говорить плохое о ближнем, рассказывать о его дурных качествах, например, о том, что видел в нем гордыню, или неуместный гнев, или прочие дурные качества, – ведь это, несомненно, вещи скверные, и потому запрещено рассказывать о них, даже когда это чистая правда. Ведь кто знает – быть может, он раскаялся и исправился, и сердце его переполнено горечью из-за этих дурных качеств. И даже если видно, что он свыкся с ними, и нет в его сердце никакой горечи из-за них, – все равно запрещено высмеивать его. Быть может, он не знает, насколько суров запрет, который он нарушил [если только он не общеизвестный]. Ведь действительно, мы видим немало людей, даже среди обладающих познаниями в Торе, которые не считают запрет на упомянутые дурные качества настолько суровым. Хотя для глубоко вдумывающихся в сказанное в Писании и словах наших мудрецов это очевидно. А упомянутые выше – не задумывающиеся – считают, что речь идет просто о чем-то не вполне достойном, – и возможно, что грешник, о котором у нас идет речь, считает так же. А если бы знал истину, быть может, укрепился бы изо всех сил, чтобы не преступать запрет. И сказали наши мудрецы (Шаббат, 69а): «Ошибся [не зная, что положено наказание] карет за умышленно нарушаемый им запрет, – это называется, что он “согрешил по ошибке” [обязан принести жертву хатат из-за незнания о наказании карет за тот запрет]».
И наоборот: если видно, что человек привычен к одному из упомянутых скверных качеств, нужно упрекать и наставлять его, и объяснить ему суровость запрета. И тем будет исполнена повелительная заповедь: «Порицай ближнего твоего», – и возможно, он признает, что делает негодное.
Но сейчас он полагает, что идет верным путем, как сказано об этом (Мишлей, 21:2): «Всякий путь человека прям в глазах его», и потому нельзя причислять его к злодеям и идти рассказывать о нем.
(10) При всем этом, если видят в человеке одно из дурных качеств, – гордыню, склонность к гневу или какое-то иное, или он уклоняется от изучения Торы и т. п., – будет правильным сказать об этом своему сыну и своим ученикам. И предупредить их, чтобы они не приближались к нему и не учились делам его. Ведь главная причина того, что Тора предостерегает нас по поводу злоязычия, даже когда оно – правда, связана с намерением рассказывающего опозорить ближнего и радоваться позору его. Но если намерение рассказывающего – предупредить слушателя, чтобы он не учился дурным делам такого-то, – ясно, что это разрешено и даже заповедь. Но в подобного рода случаях, как я думаю, нужно объяснить слушателю, для чего ему рассказывают дурное о ближнем, чтобы он не подумал по ошибке, что можно разрешить нечто большее. А также чтобы он не удивлялся, что рассказчик сам себе противоречит: один раз говорит, что нельзя рассказывать даже правду, как это будет объяснено в правиле 9, где говорится, что великая заповедь – отвращать от греха злословия малолетних детей, – а сейчас рассказывает сам! [Подобное этому сказано в Шулхан Арухе (Йоре Дэа) о ситуации, когда разрешают делать в канун субботы то, что некоторые законоучители запрещают, и т. п.].
[Примечание автора («Беер Маим Хаим», п. 43). И здесь не нужны детали закона, описываемые далее в правиле 10 (приведенные вкратце выше в примечании автора к п. 7), – так, например, не требуется, чтобы рассказывающий видел грех собственными глазами, а не слышал о нем от других. Здесь же, даже если слышал от других, нужно принять к сведению услышанное [не принимая на веру], чтобы остерегаться этого человека и предостерегать других, как мы пишем об этом ниже (правило 6, п. 10 в «Беер Маим Хаим» от имени Рош).
Но при всем этом есть различие: если видел сам, то можно высказываться самым категоричным образом; но если слышал от других, то надо сказать так: «Я слышал, что о нем говорят то-то и то-то, и потому его нужно очень и очень остерегаться».
Что же касается второй детали – не преувеличивать, рассказывая о грехе, – если есть опасение, что точный рассказ не возымеет действия, то, возможно, разрешается преувеличивать.
Точно так же и прочие детали закона здесь не релевантны. Но главное во всем этом – чтобы рассказывающий желал лишь защитить честь Всевышнего, полагал, что рассказ его принесет пользу и не руководствовался ненавистью].
Перевод – рав П. Перлов
