Редакция «Беерот Ицхак» благодарит правнучку рава Шимшона Рафаэля Гирша рабанит Хаву Крускаль за право переводить ее книгу на русский язык и неоценимую материальную поддержку. Все права на данный материал защищены! Редакция «Беерот Ицхак» не дает права на перепечатку либо копирование данного материала в любой форме, кроме как с разрешения рабанит Хавы Крускаль. Данная книга основана на реальных исторических фактах и написана в оригинальной форме ради удобства восприятия материала читателем.
Глава 23. Ощущает горе других евреев, как свое
– Мы очень сожалеем, но не можем пустить Вас к нашему отцу. Он очень слаб, и сегодня плохо себя чувствует. Он никак не может принимать посетителей… – ответили сыновья рава Гирша даяну раву Моше Авигдору Хайкину из Санкт-Петербурга.
– Очень жаль… Я хотел передать ему важную информацию от наших собратьев из России. Хотя бы передайте ему это письмо от рава Ицхака Эльханана Спектора из Ковно, – попросил даян.
Один из сыновей взял письмо и зашел в комнату отца. Через несколько минут он вышел к гостю и сказал:
– Наш отец все-таки хочет поговорить с Вами. Проходите, пожалуйста.
Рав Хайкин зашел. Рав Гирш лежал в постели, опираясь на подушки.
– Здравствуйте, здравствуйте! – приветствовал его рав Гирш, – Как я могу не принять посланника самого рава Ицхака Эльханана, главы поколения! Пожалуйста, расскажите, как дела у наших собратьев в России.
Гость глубоко вздохнул и стал рассказывать:
– Увы, ситуация очень тяжелая. Погромы продолжаются, и жизни миллионов российских евреев ни стоят и гроша. Погромщики разрушают, сжигают и грабят еврейские лавки и дома, и самое страшное – не чураются и убийств.
Даян замолчал и опустил взгляд. Подняв глаза, он, к своему ужасу, увидел, что рав Гирш закрыл лицо руками, и сдавленные рыдания вырываются из его уст. Рав Гирш ощущал как свою всю горечь положения российских евреев, которые в 1881 году переживали очередную волну тяжелейших погромов и антисемитских указов правительства. Рав Ицхак Эльханан Спектор, глава раввинского суда в Ковно, обращался к раву Гиршу с просьбой помочь им и пробудить мировую общественность требовать прекращения ужасного отношения к евреям России.
Это были последние годы жизни рава Гирша. И он, который, разумеется, уже часто болел и плохо себя чувствовал, взялся за эту задачу со всеми своими силами и возможностями. Любой разумный человек понимал, что информация, которую распространяло российское правительство – что, мол, погромы организовываются противниками царского режима – это настоящая ложь. Правительство намеренно вводило людей в заблуждение, чтобы скрыть свое вмешательство в это дело. На самом же деле именно антисемит Игнатьев, министр внутренних дел, манипулируя антисемитскими настроениями, вызывал народный гнев против евреев и тайно организовывал погромы. И все это – в дополнение к многочисленным антиеврейским законам, которые резко сужали возможности заработка и торговли, так что большинство евреев влачили самое жалкое существование. Так Игнатьевым планировалось всеобщее изгнание евреев из России. Разумеется, правительство строго запрещало разглашать происходящие события, чтобы скрыть их от граждан других стран.
Рав Гирш вел обширную переписку по поводу положения российских евреев с главами народа Израиля, а также с неевреями – важными лицами в разных странах, и неустанно занимался попытками отменить все эти законы и бедствия. Он использовал все свои писательские таланты и писал в газеты различных больших городов мира статьи, которые никого не могли оставить равнодушным. Его статьи переводили на разные языки, чтобы широко осветить в печати положение евреев России. В своих письмах он обращался к раввинам различных общин, чтобы они установили общественные посты и молитвы в синагогах своих городов ради несчастных российских евреев и опубликовали это в местных газетах. Рав Гирш знал, что лишь широкая огласка сможет обуздать российскую власть, которой очень важно мнение мировой общественности.
Был и еще один раз, когда рав Ицхак Эльханан Спектор обратился к раву Гиршу с просьбой о помощи. В тот момент царская власть собиралась закрыть все еврейские школы и ешивы и запретить печатание Талмуда. Это решение было принято благодаря усилиям российских и немецких антисемитов, которые убедили российское правительство, что, мол, Талмуд обучает обманывать и хитрить в торговле, вести себя порочно и безнравственно в отношениях с другими людьми, и настраивает евреев на предательство по отношению к стране.
Рав Гирш решил посоветоваться со своим другом, равом Ашером Маркусом, раввином Дармштадта. Рав Маркус имел приятельские отношения с местным немецким герцогом, который, как было известно, являлся родственником русского царя и был его близким другом. Герцог предложил раву Маркусу, чтобы кто-то из раввинов написал просветительскую брошюру, которая однозначно опровергала бы всю эту клевету против Талмуда. Рав Гирш взялся за написание этой брошюры. В ней он объяснял, что, как раз наоборот, Гемара учит еврея руководствоваться высокими нравственными ценностями в обществе, в отношении его гражданского долга, и обязывает его честно вести себя в сфере торговли.
Брошюра прошла проверку немецких теологов, которые подтвердили истинность ее содержания. Тогда герцог послал эту брошюру русскому царю Александру Третьему, который, как мы упоминали, был его родственником и другом. Тот, ознакомившись с ее содержанием, понял, что просто смехотворно преследовать Талмуд и изучающих его, и что полученная им прежде информация, которой он поверил, – не что иное, как злостная клевета. Так в тот момент была предотвращена опасность закрытия еврейских школ и ешив и запрета печатать Талмуд.
Однако, несмотря на все свои старания, рав Гирш подчеркивал всегда, даже тогда, когда обратился за помощью к немецкому канцлеру, что «мы должны знать и помнить, что наше спасение – в руках Творца этого мира, и только Его одного. Только Он управляет всем, и не на кого нам положиться, кроме как на нашего Небесного Отца».
В канун месяца Адар 1882 г. рав Гирш объявил во Франкфурте день поста и молитвы из-за бедствий наших собратьев в России. Тысячи евреев постились и молились, с плачем и рыданиями, и все синагоги в тот день выглядели, как в Йом-Кипур. Рав Гирш произнес речь, длившуюся три часа, призывая людей как можно скорее пробудиться и сделать тшуву. Кроме того, молящиеся пожертвовали крупные суммы на поддержку и спасение русского еврейства. В течение всего периода, когда продолжались погромы, в общине «Кааль Эдат Йешурун» читали каждый день в Шахарит и Минху особую молитву за собратьев в России.
Когда Саба из Кельма, рав Симха-Зисл Зив, услышал о посте и молитвах, прошедших во Франкфурте, он был поражен. Он очень высоко отозвался о евреях Франкфурта, которые всей душой и сердцем разделяли тяжкое бремя своих собратьев, до такой степени, что даже проливали слезы, взывая к Творцу. «Их молитва наверняка достигла престола Всевышнего, – сказал рав Симха-Зисл, – и она, без сомнения, является плодом воспитания, полученного ими от их великого раввина – рава Гирша». Он объяснил сопереживание франкфуртских евреев их собратьям словами наших мудрецов: «Тот, у кого нет дерех эрец – не принадлежит к поселению», т. е. эгоистичный человек, сосредоточенный только на своих личных нуждах, не может являться частью общества. А рав Гирш сумел (как писал рав Симха-Зисл Зив в письме своему сыну) воспитать в своей пастве очень высокий уровень дерех эрец, хорошие душевные качества, умение считаться с ближними и заботиться о населении всего мира. И все это – в качестве важного фрагмента еврейского служения Творцу. Так что члены общины рава Гирша отличались способностью по-настоящему видеть других, стараться облегчить их бремя и от всего сердца сопереживать их бедам – даже если это евреи из другой страны.
Рав Гирш учил членов своей общины ощущать себя частью всего народа Израиля и действовать ради всего народа. И точно так же – наоборот: он видел свою небольшую общину, как народ Израиля в миниатюре. Рав Гирш требовал от каждого из членов общины делать все, что в его силах, ради всей общины. На плечах общины лежала ответственность за то, чтобы построить дом престарелых для своих стариков и больницу для своих больных. Община, как организованное учреждение, заботилась о каждом из своих членов, кому требовалась помощь. Если кто-то из них находился в трауре, и из-за этого неделю не мог работать (запрещено работать в шива – первую неделю после смерти близкого родственника – прим. пер.), он получал от общины определенную сумму денег на проживание семьи в эту неделю. Причем неважно, был ли это человек с достатком или стесненный в средствах – община заботилась обо всех!
Франкфуртская община славилась своей репутацией, и во многих городах Германии были созданы общины, видевшие в «Кааль Эдат Йешурун» пример для подражания. Да и во многих других местах диаспоры были построены общины, подобные этой.
Нееврейские жители Франкфурта тоже убедились, что у обновленной еврейской общины есть руководитель высочайшего духовного уровня. Город Франкфурт на тот момент являлся одним из независимых княжеств Германии. Рав Гирш обратился к городским властям с просьбой разрешить установку эрува вокруг города, чтобы облегчить жизнь религиозным евреям. Он объяснил властям смысл эрува, но они отказались дать разрешение. Власти утверждали, что эрув символизирует закрытость, а это не соответствует имиджу такого свободного, открытого и либерального города, как Франкфурт. На это рав Гирш ответил им предостерегающей цитатой из пророка Ирмияу (17:27): «Если вы не послушаетесь Меня и не освятите день Субботний, перестав переносить ноши… Я зажгу огонь во вратах вашего города…» Увы, эти слова не произвели на власти никакого впечатления.
Но очень скоро они оказались пророческими: город Франкфурт, который, как говорилось выше, около тысячи лет был самостоятельным и не подчинялся никакому другому княжеству, чем его жители чрезвычайно гордились, был захвачен и потерял свою независимость менее чем через год после предупреждения рава Гирша…
Перевод – Л. Г. Шухман
