Недельная глава Ваеце
«И дал Яаков обет, говоря: Если будет Б-г со мною и хранить меня будет на этом пути, которым я иду, и даст мне хлеб, чтобы есть, и платье, чтобы облачиться. И я возвращусь с миром в дом отца моего, и будет Г-сподь мне Б-гом. И камень этот, который я сделал жертвенником, будет Домом Б-жьим, и от всего, что Ты дашь мне, я отделю десятину Тебе» (Берешит, 28:20-22).
В прошлом выпуске мы писали о том, что возможность выполнить волю Г-спода – самое большее благо, которое человек только может получить в этом мире. Талмуд в трактате Брахот (9б) рассказывает: рав Илаа как-то выразился о своем брате, что тот великий человек, потому что он радуется выполнению заповедей. Из его слов мы учим важную истину: по-настоящему важным человеком считается тот, кто рад выполнению заповедей. Почему? Потому что он понимает их настоящую ценность.
Аризаль («Врата святого духа») добавляет, что радость от возможности выполнить заповедь должна быть больше, чем от возможности получить все блага мира. Тот, кто был знаком с равом Ицхаком Зильбером, знает, что он именно так относился к заповедям. Этот его подход мы можем видеть из отрывка, приведенного в книге «Чтобы ты остался евреем». Рассказывая о своей первой субботе в сталинском трудовом лагере, он пишет следующее:
«Когда меня привели в лагерь, подошли двое заключенных, и один из них спросил на идиш:
— А ид? (Еврей?)
— Да.
Он говорит:
— Чем помочь?
Я отвечаю:
— Не хочу в субботу работать.
— Ладно, — говорит, — в пятницу в шесть (вечером, в смысле) придешь, будет тебе больничный.
Я очень обрадовался. Но воспользоваться бюллетенем не пришлось. Почему? Потому что я по-настоящему оказался в больнице.
Меня направили на лесоповал. Вдвоем с напарником мы должны были таскать и складывать бревна. Чтобы уложить бревно, мы по узкой доске поднимались на верх штабеля: он впереди, я сзади.
Подъем был крутой, я боялся упасть и шел осторожно. Напарник заметил это и, как только я ступал на доску, начинал на ней приплясывать, чтобы меня напугать. Так он плясал во вторник, в среду, а в четверг я сорвался и упал вместе с бревном. Счастье, что очки сразу свалились, а то бы остался без глаз.
Расшибся я основательно, если судить по тому, что продержали меня в лагерной больнице три недели, а там ”просто так” не лежат. Левая рука у меня так и не восстановилась полностью. Я лежал забинтованный и себя не помнил от радости – три Шаббата свободен! Найди я клад в миллион долларов, и то, наверно, так бы не радовался».
Можно себе представить, как ужасно чувствовал себя рав Ицхак, находясь в больнице с серьезными переломами. И, несмотря ни на что, его радость от возможности соблюсти три ближайшие субботы была такой, словно он нашел удивительный клад.
