От редакции. В этом письме рав Гирш отвечает на важнейшие вопросы, волнующие многих в нашем поколении: отношение Торы к материальным приобретениям, развитию человечества, отношение иудаизма к народам мира и пр.
Ты, дорогой Биньямин, сделал девизом своей жизни слова Давида: «и раб Твой внимателен к ним, в хранении их – воздаяние великое». Ты дал обет не знать отдыха и покоя, пока сияние, исходящее из Торы Всевышнего, не озарит и тебя; не возводить своего дома, прежде чем удастся тебе прибавить к достоянию материальному, которым ты располагаешь, достояние духовное, заключенное в Торе и позволяющее использовать первое как подобает, по воле Б-га, и построить свой дом в духе Торы во славу Израиля и человечества. Все это – порукой мне, что не напрасны были мои письма.
Навести меня, друг мой, как ты решил, чтобы позволить мне объяснить в деталях то, о чем ты узнал от меня до сих пор только вкратце и конспективно. Однако не надейся найти в моем лице учителя, не способного ошибиться. Я чистосердечно признаюсь тебе, что некоторые вопросы и мне самому не ясны до конца, и пусть это даст тебе стимул исследовать их поглубже [автору на момент издания книги было 27 лет].
Ты пишешь, что хотел бы избавить меня от труда спорить с твоим первым письмом. Ты сам, заново просмотрев его содержание, дал себе на него ответ. Я очень рад этому. Но, поскольку уже я заготовил черновик ответа, представлю его тебе, только чтобы ты смог сравнить его с собственными рассуждениями. Но только не ищи в нем чего-то более, чем отрывочного изложения идей.
Для тебя было естественным обнаружить противоречие между иудаизмом и собственным взглядом на предназначение человека, с которым иудаизм не согласен. И, более того, он воюет с погоней за наслаждениями и с обожествлением материальных приобретений, являющихся частью ее (погони за наслаждениями) жалких достижений. Люди, растущие духовно, хотя и пытаются придать им возвышенность, тем не менее не в силах они отрешиться от них полностью.
Твой изначальный взгляд на предназначение человека проистекал из видения мира без учета Всевышнего, действующего в нем, и видения Всевышнего без учета того, что все Творение исполняет волю Его. Взгляд иудаизма отличен от этого и выше этого. То, что в нееврейском мировоззрении занимает высшую ступень, служит здесь только средством достижения еще более возвышенной цели.
Причиной национальной катастрофы Израиля, с одной стороны, послужили грехи. Но, даже сойдя с прямого пути, никогда не падал Израиль так низко, как другие народы. Среди грехов Израиля нет ни одного, какому не предавались бы другие народы мира. И, если непосредственным следствием грехов Израиля явилось крушение его царства, то в этом также состоит часть его пути к предназначению.
С другой стороны, как ты убедишься, собственно то, что народ Израиля лишился всех своих внешних материальных достояний – событие, соответствующее его окончательному предназначению, событие, в котором Всевышний открывается в мире. И это не препятствует осуществлению предназначения народа и не умаляет его величия. Напротив, в изгнании открылся перед ним новый путь к исполнению предназначения.
Правда ли, что Тора запрещает всякое наслаждение и препятствует, как ты написал, всякой радости в жизни?
Просмотри всю Тору и скажи мне: какое естественное удовольствие хочет она заглушить в нашем сердце и какую из естественных склонностей – истребить в нас?
Есть ли естественное удовольствие, которое Тора не наставляет нас превознести, и естественная склонность, которую не наставляет нас Тора освятить в тех проявлениях ее, которые соответствуют цели, поставленной Творцом? Справедливость – печать ее (Торы). Наслаждение и удовлетворение природных вожделений никогда не являются целью. Поэтому Тора подчиняет их высшему закону и ограничивает их в соответствии с мудростью Творца и установленным Им планом. Подчиняя высшему закону и предназначению, она превращает их в не более, чем средства, освященные человеческой чистотой, как и все, что служит предназначению человека.
Тора ведет войну с поклонением богатству и наслаждению, с мировоззрением, видящим в них цель жизни. Но при этом она не только допускает материальные приобретения и наслаждения миром как средство (в пределах, определенных мудростью Творца), но и видит в них священный долг, связанный с предназначением человека. Того, кто умышленно и бесцельно мучается, ограничивая себя в дозволенных наслаждениях, Тора порицает как грешника.
По-другому и быть не может! Возможно ли, что Всевышний заложил в нас некую склонность, а затем пожелал истребить ее с помощью Торы?! Тора велит нам: «И радуйся перед Г-сподом Б-гом твоим». Она обязывает нас к радости жизни, основанной на осознании того, что нам надлежит жить, мыслить и чувствовать, говорить и действовать, наслаждаться и страдать перед глазами Б-га. Цельно исполняя Тору, мы сможем благословлять за зло так же, как благословляем за добро. Все это – разные стороны жизни, объединенные одной вечной целью – принимать все происходящее в радости.
Можно ли сказать, что этот народ не внес своего вклада в великое строение человечества? Я мог бы спросить тебя по-другому: есть ли хоть один среди народов, который установил свой камень в это здание преднамеренно и осознанно? Не намеревались ли почти все они строить лишь себя, будучи при этом камнями в руках Всевышнего? Все ли народы принесли благословение человечеству? Не буду ставить перед тобой все эти вопросы. Задам только один: не спасает ли Израиль среди переворотов и перипетий истории сознательно и ценой самопожертвования ту единственную ценность, благодаря и в подчинении которой культура, вера и развитие смогут стать однажды в действительности камнями строения на благо и для спасения человечества?
Есть ли в мире миссия более возвышенная, чем нести Тору Б-га и знание об истинном предназначении человека, показывая своей судьбой и жизнью всем обитателям мира, что есть нечто более высокое, чем материальное достояние и мирские наслаждения, чем наука и культура?! Показывая, что всему этому надлежит быть средствами к достижению этого возвышенного идеала?!
Отделяет нас Тора от прочих народов? Действительно, отделяет! Если бы не это, Израиль давно перестал бы быть Израилем. Задумайся о том, насколько тяжело приходится нам бороться за чистоту и целостность иудаизма и внутри народа Израиля, даже несмотря на самоотделение. Но проистекает ли это самоотделение из ненависти? Из гордыни? Разве не верим мы в то, что Всевышний – Б-г всякой плоти и Б-г всех сынов человеческих? Вот в чем досадное недоразумение! Ведь все предназначение Израиля в мире – в том, чтобы осознать, что единый Творец – Б-г, призывающий и воспитывающий всех людей к служению; в том, чтобы известить об Имени Его весь мир посредством своей жизни и судьбы. И, если еврейский народ назван «сокровищем» Всевышнего, это не означает, что Всевышний не является Б-гом других народов. Это означает, что у этого народа нет других божеств, что народ Израиля ничто в мире не признает богом. Не в братстве ли всего человечества видит народ Израиля свою цель? Не молимся ли мы об этом? Не является ли это общим направлением наших молитв и по сей день?
Все мы, все народы запада и востока, севера и юга – своим присутствием и исчезновением со сцены истории, своими достижениями и потерями, своими достоинствами и недостатками, мудростью и заблуждениями, взлетами и падениями, тем, что оставляем грядущим поколениям, – все мы участвуем в одной единой вечной стройке, внося свой вклад в здание человечества, стремясь к единому Б-гу. Ради этого праведники народов мира служили всегда примером в своем бескорыстном стремлении к справедливости и жизни в истинном человеческом достоинстве. Ради этого трудились лучшие сыны всех народов, поднимая своими речами и поступками братьев своих к единому Б-гу, к справедливости и преобладанию человека над животным началом. Ради этого излило и греческое искусство – в меру своей чистоты – дух возвышенности на души людей; греческая мудрость – в меру истинности ее – свет на них. Ради этого римский меч объединил все народы, а торговля народов Европы сделала то же мирным путем. Вклад в достижение той же цели внес и еврейский народ, собственным путем.
Как можно говорить, что Тора принижает наш дух, призывая к смирению?
Но скажи мне, друг мой, кого ты уважаешь более, кто в действительности сильнее? Негодяй, который в своей гордыне издевается над чужой слабостью и видит свое предназначение в мире в насмешке над слабым? Или угнетенный еврей, который и в своем страшном унижении жалеет своих врагов, принимая насмешку, как испытание от Всевышнего и как часть судьбы своего народа?
И как мог ты сказать, что Тора, Тора Всевышнего, мира и всего человечества, стоит преградой на пути познания? Запрещает всякую склонность к творчеству? Действительно, с тех пор, как позабыли люди о едином Б-ге и стали поклоняться Его творениям, служащим Ему, даже собственным животным наклонностям, ощущая их власть над собой, стали служить символизирующим их деревянным и каменным изваяниям, так что каждая статуя стала памятником падению человечества, – действительно так! С тех пор запретил иудаизм делать любое изваяние и обладать им. Ибо, с точки зрения иудаизма, истина превыше искусства. Поэтому из-под резца или кисти художника, исполненного духом иудаизма, никогда не выйдет произведение, зачатое и порожденное в скверне силы воображения, произведение, питающее только животное начало человека. Или, может быть, чистота человеческих качеств для нас – лишь поверхностная оболочка, не определяющая всех наших поступков?
Продолжение следует…
Перевод – рав М. Гафт.
