Взгляд на жизнь моей матери рабанит Батшевы Эстер Каневски (благословенной памяти), жены одного из руководителей нашего поколения гаона рава Хаима Каневского (да продлит Всевышний его годы!), на фоне истории предыдущих поколений.
В огне плавильной печи Новардока
(Саба из Новардока основал несколько десятков ешив, базировавшихся на его системе. Здесь и далее под словом «Новардок», как правило, подразумевается не название местечка (ныне — город Новогрудок, республика Беларусь), а одна из ешив, основанных Сабой из Новардока. В начале Первой мировой войны главное отделение ешивы переехало из Новардока в Гомель, так как Новардок оказался прямо на линии фронта, именно там и учился Стайплер – прим. пер.)
Вот как поступали юноши из ешив Новардок: по поручению главы ешивы – Сабы из Новардока – они время от времени объезжали окрестные местечки и уговаривали их жителей отпустить своих мальчиков в одну из ешив.
Посланцы Сабы из Новардока побывали и в Горностайполе, уговаривая местных жителей отпустить мальчиков с ними в ешиву. Мама юного Яакова Исраэля, овдовев, с трудом могла прокормить себя и сыновей, и надеялась, что в ешиве ее ребенка обеспечат всем необходимым. Так, с надеждой и с горечью расставания, она отпустила сына с ешиботниками.
Рассказывал гаон рав Яаков Галинский, который учился в Новардоке в более поздние годы, как один аврех сообщил ему с нескрываемой гордостью: «Это я привез Стайплера в Новардок!»
Как же велика заслуга того, кто привез в ешиву мальчишку из Горностайполя, не подозревая, что везет главу следующего поколения!
Признаки величия
Признаки величия были заметны у юного Яакова Исраэля еще в раннем детстве. Он не тратил времени попусту и учился каждую свободную минуту. Даже его детские игры были связаны с Торой и заповедями. Будучи творчески развитым мальчиком с золотыми руками, он как-то выстрогал из картофелины пару тфилин, приклеил к ним ниточки и накладывал их на голову и на руку…
Дедушка Стайплер сделал свои первые шаги в мире ешив, когда ему было лет десять. В то время в Кременчуге открылось отделение ешивы Слободка – не то хейдер для мальчиков, не то ешива для подростков. Там он и учился с большим усердием. Заведение содержал один из богачей города по фамилии Гур-Арье, который выбрал Стайплера в качестве своего постоянного субботнего гостя, говоря, что без него он не может насладиться Шаббатом…
Когда умер отец Стайплера, мама вернула его домой, но ненадолго, ему не было еще и двенадцати лет, когда он стал учеником ешивы Новардок.
Бар-мицву дедушка отметил в ешиве с учителями и с друзьями, в честь чего на стол подали компот… Стайплер сам подготовил свое выступление, основанное на найденной им книге. Много лет спустя он рассказал, что в день бар-мицвы взял на себя определенное обязательство, которое выполнял всю жизнь, но отказался рассказать, какое именно.
Уже в старости он рассказал гаону раву Амосу Табачнику, что одна из глав его многотомного труда «Кеилот Яаков», содержащая комментарии к трактату Кидушин, была написана им примерно в возрасте бар-мицвы.
Илуй из Горностайполя
Еды в ешиве не было, но духовное изобилие дедушка получил сполна. Вплоть до свадьбы, в течение шестнадцати лет он был связан с ешивой Новардок, ел ее хлеб, пил ее воду, скитался вместе с ней, и вместе с ней терпел невзгоды войны и послевоенного времени… Печать Новардока осталась на нем на всю жизнь.
И все же своим поведением он отличался от других учеников. В соответствии с системой Сабы из Новардока, рава Йосефа Юзла Горовица, благословенной памяти, в Новардоке изучали мусар больше, чем в других ешивах, даже больше, чем в тех, которые славились своим изучением мусара. Но юного Яакова Исраэля Саба от дополнительного изучения мусара освободил, считая, что то, чего другие достигают, изучая мусар, он сможет достичь глубоким изучением Торы.
Новардок славился и тем, что его ученики много работали над качеством дерзости, учась абстрагироваться от окружения и не обращать внимания на их реакцию. Например, они заходили в аптеку, и, сопровождаемые хохотом остальных посетителей, просили продать им килограмм гвоздей… Дедушка Стайплер сам рассказывал нам об этом, добавляя, что он этим не занимался, сберегая драгоценное время для изучения Торы.
Саба из Новардока очень ценил усердного юношу из Горностайполя. Рассказывают, что, когда ешиву посещали знатные и обеспеченные евреи, Саба демонстрировал им Стайплера как красу и гордость ешивы. Тогда-то его и стали называть «илуем из Горностайполя».
Самый ищущий ученик
Гаон рав Хаим Шмулевич иногда приезжал на какое-то время в ешиву Новардок, во главе которой стоял его дядя, гаон рав Авраам Яфен, зять Сабы из Новардока.
Он рассказывал, что как-то спросил дядю, кто из учеников ешивы – самый усердный. Рав Авраам указал на одного из юношей.
— А кто глубже всех понимает материал?
Рав Авраам указал на другого.
— А кто лучше всех служит Всевышнему?
Рав кивнул в сторону еще одного юноши.
После нескольких таких вопросов рав Хаим поинтересовался, кто же из них – самый лучший. И тут рав Яфен указал совсем на другого молодого человека, добавив, что это – Янкев Стайплер.
— Как же так? – удивился рав Хаим.
Рав Авраам объяснил:
— Это – самый ищущий (Торы и близости к Творцу) ученик. Это качество включает в себя все остальное. Поэтому он – самый лучший!
Из ешив того времени вышли три ученика, сочетавших великое усердие в изучении Торы с удивительной скромностью – Хаим Щучинер (рав Хаим Шмулевич, который был из местечка Щучин в Гродненской области Беларуси), Янкев Стайплер и Вабольникер (рав Шах, родившийся в местечке Вабольники; лит. Вабальнинкас, местечко в Литве, в Поневежском уезде).
Саба
Стайплер восхищался Сабой из Новардока, замечая, что даже те, кто не соглашались с его методикой, признавали, что его намерения были исключительно во имя Небес. Говорят от имени Стайплера, что методика Сабы не имела успеха после Второй мировой войны, так как являла собой чистую истину, недосягаемую для послевоенного поколения.
Стайплер не раз повторял, что Саба из Новардока обладал истинным качеством упования на Всевышнего. Есть множество чудесных историй, свидетельствующих об этом. Одна из них настолько потрясла Стайплера, что он еще в юности написал поэму, в которой рассказывается о великом святом праведнике, который днем и ночью учит святую Тору, уединяясь в маленьком домике в лесу, работая над исправлением своих качеств, оттачивая ум и достигая цельности. Однажды ночью праведник, учась несколько часов подряд при свете свечи, заметил, что свеча вот-вот догорит. Но он продолжил учиться, зная, что Всемогущему Творцу ничего не стоит продолжить освещать его жилище. Как только погасла свеча, в дом зашел незнакомец, молча положил на стол новую свечу и исчез…
Еще Стайплер рассказывал, как однажды в канун Песаха Саба из Новардока вернулся домой и заметил, что жена его чем-то озабочена. Они жили очень бедно, и она переживала, что не сможет купить все необходимое для праздника. Саба не понял, что ее так тревожит, ведь всего через восемь дней Песах уже закончится…
(Дедушка Стайплер и сам славился качеством упования на Творца, которое проявлялось в его поступках. Во время Шестидневной войны, когда все спускались в бомбоубежище, они с бабушкой оставались дома, будучи уверены, что Всевышний их не покинет.)
Под гнетом властей
Множество страданий выпало на долю Стайплера в юности – и в России, и в Польше. Находясь под гнетом власти, причинявшей муки телу и душе, он мужественно, порой с риском для жизни, соблюдал заповеди Всевышнего, натерпевшись и от немцев, и от русских, и от поляков.
Это тяжелое время явилось «проверкой на прочность» его веры, близости к Всевышнему, преданности Его заповедям и Торе. По-видимому, именно тогда он достиг небывалых вершин и приобрел бесценные духовные сокровища, которые остались с ним на всю жизнь.
В разгар Первой мировой войны его взяли в плен немецкие солдаты, отправив его на каторжные работы. Позже ему пришлось, помимо воли, в течение долгих месяцев служить в Красной армии. Благодарение Всевышнему, его не послали на фронт, а поставили сторожить военные объекты в Москве и в ее окрестностях.
Даже в сложных армейских условиях он не оставлял Тору, которая была отрадой его жизни. Кроме тфилин, он взял с собой трактат Сукка и книгу «Хаей Адам». Впоследствии его ученик, рав Бенцион Брук достал ему сборники статей, посвященных другим трактатам Талмуда, и он учился по ним с чрезвычайным усердием. Будучи в армии, он проучил почти половину Талмуда! Про одну из глав «Кеилот Яаков» он говорил, что там изложены его открытия, сделанные им во время службы в армии – как только ему представлялась такая возможность, он приходил в синагогу и учился.
В этих тяжелых условиях дедушка продолжал соблюдать все заповеди, не делая себе никаких поблажек и не идя ни на какие компромиссы. Не оставлял он и принятых на себя благочестивых обычаев. В те дни он составил сборник рекомендаций, как избежать нарушения законов Торы и постановлений мудрецов, находясь на службе в армии, с учетом всех возможных ситуаций.
Только пять минут
Однажды дедушку поставили охранять армейский лагерь. Стояли сильные морозы, и охраннику на посту выдавался теплый тулуп. Заступив на вахту в ночь Шаббата, дедушка обнаружил, что охранник, стоявший на посту до него, уходя, повесил тулуп на ветку ближайшего дерева. Дедушка задумался, что же делать. С одной стороны, снять тулуп с дерева – значит нарушить запрет мудрецов. С другой стороны, простоять всю ночь на морозе без тулупа – значит подвергнуть свою жизнь опасности.
В случае опасности для жизни можно нарушить законы Шаббата. Но, подумал дедушка, на данный момент опасности для жизни пока нет. Пять минут он вполне может продержаться без тулупа, а потом можно будет снять его с дерева. Прошли пять минут, и дедушка подумал, что, пожалуй, сможет подождать еще пять минут. Потом еще пять минут, и еще… пока не закончилась смена, и дедушка покинул пост счастливый, что ему не пришлось нарушить запрет мудрецов. Охранник, пришедший ему на смену, был поражен, увидев на посту своего товарища без теплой зимней одежды…
Говорят, что той ночью дедушка научился бороться с дурным началом. Даже если тяжело одолеть дурное начало в момент испытания, всегда можно разбить испытание на маленькие кусочки («пять минут я смогу продержаться»), и преодолевать его по частям, пока оно не закончится…
Стрельба измененным способом
В армии солдаты тренировались в стрельбе по мишеням. Одна из тренировок пришлась на Шаббат. Дедушка отказался, но, услышав угрозы командира, понял, что речь идет об опасности для жизни, и отправился на стрельбище вместе со всеми. Чтобы уменьшить тяжесть нарушения, дедушка стрелял измененным способом – будучи левшой, он взял винтовку в правую руку. Несмотря на это, он очень точно поразил мишень, командир и солдаты были поражены этим, и с тех пор считали его «святым человеком».
Стайплер на тот момент был еще очень молод – ему не было и двадцати, но, тем не менее, у него не было сомнений в правильности выбранной дороги, его девизом были слова Торы: «И возлюби Б-га, Г-спода твоего… всей душой» (Дварим, 6:5). Его великие поступки в то время рисуют нам ту самую картину, которую мы видели на протяжении всей его жизни – скрупулезное и бескомпромиссное следование каждой букве Торы. Он никогда не делал себе поблажек, и, независимо от ситуации, не менял своих обычаев.
Преодолевая препятствия
Когда в ешивах Новардок поняли, что при власти большевиков ешивы существовать не могут и Тору учить невозможно, было решено, по совету Хафец Хаима, пересечь границу и заново основать ешивы в Польше.
Пересечь границу было совсем не просто. Это было тяжелое и изнурительное мероприятие. Чтобы не попасться, беженцы переодевались русскими крестьянами, продвигались к границе под покровом ночи, пробираясь по дремучим лесам, вплавь или вброд пересекая реки, продираясь через непроходимые заросли… В Польшу они попадали голодные, без гроша в кармане, жители приграничных поселений помогали им, чем могли, но на всех этого не хватало.
Неудачники, добравшиеся до границы лишь на рассвете, обычно попадались в лапы пограничников, и были вынуждены возвращаться обратно. Бывало, они оказывались за решеткой, но, как правило, бежав из тюрьмы, снова пытались пробраться в Польшу. Были такие, которых застрелили при попытке пересечь границу… Нанятые проводники иногда специально запутывали беженцев, оставляя их искать дорогу самостоятельно, что было почти невозможно. Мало кому удавалось, преодолев все препятствия, добраться до Польши целым и невредимым…
Дедушка рассказывал, что и во время перехода через границу ешиботники беспрерывно учились. Они услаждали себя Торой, устраивая себе экзамены по Гемаре, например, по очереди вспоминая высказывания мудрецов, начинающиеся словом «Есть…», а затем – высказывания, начинающиеся словом «Нет…».
Три попытки пересечь границу
Дедушке Стайплеру предстояло немало испытаний, прежде чем он смог ступить на польскую землю. Дважды он пытался пересечь границу безуспешно. Однажды ему предложили вариант, при котором каждый ешиботник должен был пробираться к границе в сопровождении нееврейской девушки. Опасаясь нарушить запрет уединения, Стайплер отказался.
Затем он попытался пересечь границу с другой группой, но, отстав от всех, заблудился и вернулся в Россию, где его поймали и посадили за решетку. Совершив побег из тюрьмы, он снова начал планировать переход через границу.
Дедушка рассказывал папе, что он просидел в тюрьме довольно долго и даже был приговорен к смертной казни. Этот приговор не был приведен в исполнение, поскольку подсудимый бежал из тюрьмы, но, судя по всему, оставался в силе даже тогда, когда Стайплер был главой поколения…
Через какое-то время дедушка третий раз попытался попасть в Польшу. И снова отстал от группы, остановившись перед заходом солнца, чтобы помолиться Минху, хоть это и было сопряжено с опасностью. Группа двинулась дальше, а он остался один в лесу. Закончив молитву, он продолжил путь один, пока не дошел до какого-то городка. К своей радости, он обнаружил там синагогу. Значит, в этом месте живут евреи! Он стал выяснять, куда же он попал, и оказалось, что это – Клецк (город в Минской области Беларуси), в то время находившийся под контролем Польши.
Его спутники помчались оформлять разрешение на пребывание в Польше, а он отправился в синагогу, учить Гемару. Много лет спустя один из учеников ешивы Клецк, гаон рав Михель Файнштейн, зять рава из Бриска, рассказывал: «Я помню этого юношу, который сразу же по прибытии в Клецк открыл Гемару и просидел над ней много часов. Увиденное потрясло нас. Позже мы узнали, что это был Стайплер».
По дороге в Польшу Стайплер побывал в Слуцке, где встретился с молодым человеком по имени Элазар Менахем Ман Шах. Во время похорон Стайплера рав Шах вспоминал: «В молодости он проходил через Слуцк, и мы с ним познакомились. Помню, мы обсуждали какую-то проблему, связанную с запретом отбора в Шаббат. Уже тогда это был тот самый Стайплер, которого в последние годы его жизни знали все».
Из Клецка Стайплер отправился в Белосток, где присоединился к одной из возрожденных в Польше ешив Новардок.
«Шаарей Твуна»
Тот факт, что в Новардоке много учили мусар и занимались исправлением душевных качеств, позволил ее противникам распустить молву, будто бы у ее учеников низкий уровень познаний в Торе. Чтобы опровергнуть эти слухи, рав Авраам Яфен, глава ешивы Новардок в Белостоке, попросил Стайплера выпустить книгу его открытий, дабы все могли убедиться, что в Новардоке есть великие в Торе.
Печать книги в то время была весьма дорогостоящим мероприятием, но нашелся человек, пообещавший оплатить эти расходы, и дедушка выпустил книгу, состоящую из двадцати глав, назвав ее «Шаарей Твуна» – «Врата понимания». Говорят, что изначально объем книги был в два-три раза больше, но перед изданием Стайплер дал рукопись на проверку Хаиму Щучинеру (гаону раву Хаиму Шмулевичу), который славился своими познаниями и глубочайшим пониманием в Торе, тот отобрал из всех открытий самые оригинальные, и Стайплер решил опубликовать именно их.
Книга удостоилась восторженных рекомендаций от главы поколения, гаона рава Хаима Озера Гродзенского и адмора из Островца, но дедушка не стал их печатать, как говорят, из-за чрезвычайно лестных эпитетов в свой адрес. Стайплер написал к своей книге предисловие, основанное на цитатах из Писания, в котором каждый абзац начинался со слова «Врата», но не напечатал его. Это предисловие хранится среди дедушкиных рукописей.
Еврей, пообещавший оплатить расходы на печать книги, не сдержал своего обещания, и дедушке пришлось выпускать книгу за свой счет. Это вогнало его в огромные долги, и он бродил по городам и местечкам, пытаясь продать свои книги. Когда он добрался до Варшавы, знающие люди посоветовали ему, чтобы книга лучше продавалась, получить рекомендацию гаона рава Менахема Зембы. [Рав Земба был одним из величайших мудрецов Торы и знатоков Талмуда в предвоенной Польше. Несмотря на возможность бежать, остался до конца со своей общиной. В гетто много занимался помощью евреям. В частности, организовал специальный комитет для помощи нуждающимся перед Песахом. Кроме того, проводил секретные уроки Торы во многих местах в гетто (подобная деятельность каралась смертью), поддерживая дух его обитателей даже в самые тяжелые дни. Рав Земба был (наряду с равом Шимшоном Штокхаммером и равом Давидом Шапиро) одним из трех оставшихся в живых руководителей раввинского совета Варшавы, вынесшего в 5703 (1943) году постановление о правомочности восстания в гетто. Не имея возможности явным образом поддерживать подполье (он постоянно находился под наблюдением), тем не менее лично благословил восставших и был одним из первых, кто пожертвовал деньги на приобретение боеприпасов. Рав Менахем Земба погиб в ходе восстания, освятив Имя Всевышнего. – прим. пер.]. Дедушка зашел к раву Менахему, они проговорили несколько часов, и рав Земба написал восторженную рекомендацию. Эту рекомендацию Стайплер напечатал и приложил к экземплярам, продаваемым в Варшаве. (Рассказывают, что в ожидании своей очереди под дверью кабинета рава Менахема он успел проучить двадцать два листа из трактата Ктубот!) Рава Зембу поразило не только величие Стайплера в Торе, но и его мудрость и находчивость, что побудило его проконсультироваться с дедушкой по поводу издания своих книг.
Книга «Шаарей Твуна» получила широкую известность как в мире ешив, так и за его пределами. В бумагах Стайплера было найдено много писем, полученных им после выхода книги в свет, в которых содержались хвалебные отзывы, замечания и дополнения. В своей книге «Мешив Шалом» раввин местечка Локачи (Волынская область, Украина), гаон рав Шалом Йосеф а-Леви Файгенбойм несколько раз ссылается на книгу Стайплера, называя его «правой рукой главы ешивы Новардок». [Говорят, что они вели обширную переписку, письма Стайплера рав Файгенбойм называл «Привязанные к Яакову» (см. Берешит, 30:42).] Многие великие мудрецы Торы пользовались дедушкиной книгой, обсуждали изложенные в ней проблемы, изучали его открытия и толкования, и имя его приобрело известность в мире Торы.
Сватовство
Летом 5686 (1926) года в синагоге гаона рава Хаима Озера Гродзенского, раввина города Вильно, евреи собрались на молитву. Один из молящихся – скромный мудрец Торы лет сорока – заметил книгу «Шаарей Твуна» и заинтересовался ею. Придя в восторг от ясно изложенных умозаключений, он долго раздумывал над прочитанным.
Во время молитвы ему пришла в голову мысль, он отогнал ее, чтобы не думать о посторонних вещах, но после молитвы он возвращался к этой мысли снова и снова. На титульном листе книги значится, что автор – ученик ешивы Новардок, стало быть, он не женат. Не подойдет ли он его младшей сестре?
При первой же возможности он обратился к раву Хаиму Озеру за информацией по поводу автора книги по фамилии Каневский. Тот ответил, что, насколько ему известно, он все еще холост. Он обсудил этот вопрос со старшим братом, оба они навели справки, после чего послали гонца к Стайплеру с предложением познакомиться с их сестрой.
Тем мудрецом был гаон рав Авраам Йешаяу Карелиц, автор книги «Хазон Иш» и будущий глава поколения. Его сестрой была моя бабушка, праведная Пэша Мирьям, урожденная Карелиц.
Продолжение следует
Перевод: г-жа Хана Берман
