Раби Барух Бер Лейбович — Часть — Его война с маскилим

Дата: | Автор материала: Рав Шломо Лоренц

579

Глава пятая. Его война с маскилим

Любовь раби Боруха Бера к народу Израиля не мешала ему вести беспощадную войну против маскилим (те, кто отвергают Тору и уподобляются другим народам). В своей статье «Кавим ли-дмуто» его зять, гаон раби Реувен Грозовский пишет следующее:

По природе своей он был мягок сердцем и характером… Но как только дело доходило до вещей мировоззренческих – становился твердым как кремень и ни в чем не уступал. Источником его ревности было именно то, что он был милосерден. Он говорил, что вероотступник – это преследователь Израиля, ибо желание его – убить душу своего народа и вечность его, и потому он видел в отрицающих основы веры гонителей народа, покушающихся на жизнь его… И было однажды, что его сын разговаривал с молодым учащимся ешивы, подозреваемым [в сочувствии к маскилим], так наш раби не ел от горя и не знал покоя.

«Вносят идола в наш город!»

Маскилим из города, где жил наш раби, решили основать школу под названием «Тарбут» («Культура»), в которой преподавались бы светские предметы и идеология маскилим. Ученики, выходящие из такого рода школ, были известны как люди, свергающие с себя бремя Торы. Услышав об этом, раби Барух Бер созвал собрание в центральной синагоге.

Он поднялся на биму (возвышение) и с плачем произнес: «Горе мне, что такое происходит в час моей старости! Вносят идола в наш город! И что я отвечу, когда спросят меня в Высшем мире: “В твоем городе случилось такое?!”» Закончив свою речь, он снял обувь и сел на пол в знак траура. Великая боль его проникла в сердца собравшихся, и тут же, на месте, было принято решение не открывать ту школу – вопреки тому, что было уже запланировано.

«Будь острожен, чтобы не обжечься горящими углями их» (Пиркей Авот, 2:10)

Другая ситуация, когда он был вынужден прибегнуть к публичному протесту, возникла во время пребывания его в Вильно. Футбольная команда Литвы «Коах», в которой играли евреи-сионисты, организовала матч в Вильно, и раввины города издали запрет на участие в нем. Также и раби Барух Бер присоединился к подписавшим этот запрет. Он выступил публично по этому поводу и сказал, что вообще не понимает подобное странное пристрастие к игре с мячом: «Что в этом за удовольствие – смотреть, как один бьет ногой, а другой бьет еще сильнее?» Он даже сделал движение ногой, как будто бьет, высмеивая это занятие.

Был там один еврей, которому очень не нравилось, что наш раби высмеивает футбол, и он громко крикнул с ухмылкой: «А что будет тому, кто пойдет?» Ответил ему наш раби: «Что вы ухмыляетесь? Если вы жалеете своих детей, то не идите туда сами и не давайте им идти!». Но тот еврей продолжал смеяться и не принял слов нашего учителя.

Еврей этот был владельцем лесопилки. На той же неделе на него упало бревно, и он был ранен. Жизнь его была в опасности, и весь город был взбудоражен. Наш раби, услышав об этом, очень испугался. Он тут же отправился к большому мудрецу Торы в Вильно, который был организатором письма против футбольного матча, и спросил его, имелось ли в виду при подписании этого письма, что тот, кто нарушит запрет, навлечет на себя проклятие. Тот раввин ответил, что такого не подразумевалось. С этого момента наш раби не знал покоя: после молитв в ешиве он читал Теилим за выздоровление того человека, и при чтении Торы произносил за него Ми ше-берах [особое благословение за выздоровление]. Через какое-то время тот человек выздоровел.

В конце концов, как рассказывает сын нашего раби, тот еврей начал с большим воодушевлением поддерживать ешиву.

«Отдали от нее путь твой» (Мишлей, 5:8)

Однажды наш раби был с визитом у своего шурина, раввина в местечке Городок, гаона раби Элияу Бен Циона Гербера. Собравшись в обратный путь домой, он сел в повозку, чтобы ехать на железнодорожную станцию в двадцати километрах от Городка. Рядом с ним сидел один еврей, оставивший изучение Торы. В середине пути этот еврей задал вопрос из числа тех, которые задают люди, отрицающие основы Торы и еврейства. Раби Борух Бер тут же попросил возницу остановиться, соскочил с повозки и прошел весь остаток пути пешком.

«И отделил нас от заблудших»

Когда «национальный поэт» Хаим Нахман Бялик попросил о встрече с нашим раби, с которым они учились вместе в ешиве Воложин, наш раби ответил согласием (по каким-то своим причинам) и встретился с ним. На протяжении всей встречи наш раби смотрел в землю и ни разу не поднял глаза, пока Бялик не спросил его, почему он на него не смотрит. Ответил ему наш раби: «Ведь запрещено смотреть в лицо грешника». А после этого добавил: «Ты писал стихи, и кто учил их? Юноши и девушки легкомысленные, лишенные всякого духовного содержания! А уроки, которые я даю, глубоко изучают лучшие и самые способные юноши, какие есть в мире ешив».

«Что Ты не сделал меня неевреем»

Наш раби привык говорить: «Когда я произношу по утрам благословение “Что Ты не сделал меня неевреем” – радость переполняет мое сердце! И в этом благословении я имею в виду не какого-то необразованного нееврея, простого крестьянина, а профессоров и философов, которые есть у них!»

Когда на него напали польские крестьяне и избили его, он отреагировал на это так: «Нам нужно всемеро радоваться, когда мы говорим благословение: “…Который избрал нас из всех народов и дал нам Свою Тору”, ведь мы видим, до чего доходит человек без Торы! Без нее мы тоже начали бы убивать и грабить!» (Его ученик, гаон раби Шломо Эйман рассказывал об этом при всяком удобном случае).

Среди его учеников известно, что он так свидетельствовал о себе самом: «С чем я приду в Мир Истины? С Торой – но разве есть у меня Тора? С Б-гобоязненностью – но разве есть у меня Б-гобоязненность? … С одним только могу я прийти: с тем, что я люблю евреев».

Слова эти – воистину удивительные! Из чьих уст они? Из уст раби Баруха Бера – рава, подобного ангелу! Из уст того, кто воспитал поколение мудрецов Торы, и до сегодняшнего дня Тору его изучают десятки тысяч учеников по всему миру!

Он, такой, что всей сутью его была Тора, что его упорные труды над ней были защитой для всего поколения; такой, что Б-гобоязненность его абсолютно непостижима, – он провозглашает: «Разве есть у меня Тора? Разве есть у меня Б-гобоязненность?» И если так говорит раби Барух Бер, этот гигант из гигантов, что же говорить нам после него?

Перевод – рав П. Перлов.


http://www.beerot.ru/?p=53888