Кдошим — Если бы отказался…

Дата: | Автор материала: Рав Яаков Галинский

1693
отказался

Недельная глава Кдошим

«Снова и снова увещевай ближнего своего – и не будет на тебе греха из-за него» (Ваикра, 19:17).

Есть заповедь увещевать ближнего, чтобы, если он совершит грех, ты не был виновен в том, что не укорял его (Рамбан). И рав Йосеф Бхор Шор приводил по этому поводу сказанное пророком Йехезкелем (3:18-19): «Когда Я скажу нечестивцу: “Ты умрешь!”, а ты не предостерег его, не говорил, чтобы предостеречь злодея от пути его нечестивого, чтобы оставить его в живых, — он, злодей, в своем грехе умрет, но кровь его с тебя Я взыщу. Ты же – если предостерегал нечестивца, но не отказался он от нечестья своего и от пути своего нечестивого, он в своем грехе умрет, ты же свою душу спас».

Это предостережение стояло у меня перед глазами и заставило меня предпринимать действия, у которых не было никаких шансов на успех.

Однажды я был в Мексике, собирал деньги на учреждения Торы. Пришла ко мне женщина, заливается слезами. Она замужем за неевреем, но ее сын по алахе считается евреем. Рассказала ему, что он еврей, привела его в синагогу в Дни Трепета… А теперь он собрался жениться на нееврейке. Она же не в состоянии этого выдержать.

Трудно сказать, что я ее понял, в соответствии с ее подходом. Он ведь собирается сделать то, что ты сама сделала – как ты ему объяснишь, что это запрещено?

В том-то и дело: она объяснить не может, просит, чтобы я это сделал.

Сказать вам, что я думал, что есть хоть малейший шанс его убедить? Нет, такого сказать не могу. Но ведь рав Исраэль Салантер уже сказал, что мы обязаны делать, даже если это не обязательно приведет к видимым результатам. Результат — всегда от Всевышнего. Так что я попросил ее позвонить сыну и сказать, что есть тут один рав из Израиля, который желает прийти к нему и попросить пожертвования на ешиву. В ином случае, как я опасался, он не захочет меня видеть.

Я поехал, поездка продолжалась три четверти часа. Он принял меня очень вежливо и дал приличную сумму. Но это ведь было только предлогом.

— Ваша мама разговаривала со мной, — начал я. — Вы знаете, она очень удручена вашим решением, ей это причиняет большую боль. Но это ваше с ней личное дело, я не собираюсь вмешиваться. Я хочу выразить мнение в качестве раввина, с точки зрения Торы и иудаизма. Подумайте: Вы – звено цепи длиной в более сотни звеньев! Со времен Авраама, Ицхака и Яакова, Вы наверняка о них слышали, тянется эта цепь. Поколение за поколением, до скорого прихода Машиаха. Если Вы женитесь на нееврейке, – вы разрываете связь с этой цепью. Это грех против сотни поколений!

Он выслушал. Но не заметно было, чтобы это хоть как-то на него подействовало.

Тогда я сказал:

— Я вам расскажу историю, а вы решите. Я, знаете, как продавец шляп: вам цвет нравится, размер подходит, фасон привлекает, – покупайте. А нет – так нет…

Мне это рассказал ребе из Копичниц, один из Ружинской раввинской хасидской династии. «Приехал я в Америку в начале Второй мировой войны. Буквально в последнюю секунду удалось сбежать из оккупированной Австрии. Приехал как беженец, английского не знал… Мне удалось открыть бейт-мидраш, и там молились евреи, которые тянулись к своему дому, к традиции их отцов. Однажды ко мне пришла плачущая женщина. Рассказала, что она вдова, сама справляется со всеми тяготами жизни, и все ее утешение – это ее единственный сын, больше у нее никого нет в мире. И вот этот сын решил жениться на нееврейке. Мать ощущает, что весь мир ее заново рушится. Но все ее мольбы пролетают мимо его ушей. Он считает, что его невеста – чудесная девушка, что она будет преданной невесткой, и мать еще будет радоваться их семье. Он убежден, что мать находится в плену предвзятых мнений и желает разрушить его счастье. Мать уже не знала, что придумать, и пришла к ребе. Пусть он поговорит с ним и переубедит…

Ребе объяснил ей, что нет никаких шансов. Он не знает английского, а парень почти не говорит на идиш. Какое ему дело до раввина? Он ведь знает, что иудаизм против смешанных браков, но не чувствует себя обязанным подчиняться. “Скажите, — спросил ребе, — а тфилин он накладывает?” Нет. “А Шаббат соблюдает?” Тоже нет. “Ну, так почему Вы думаете, что я смогу его уговорить?”

Услышала это несчастная мать и разразилась горьким плачем. Против ее слез адмор не мог устоять: “Ну, приведите его, попытаемся…”

Парень пришел. Вел себя гордо и вызывающе. Мать попросила его прийти – он пришел. Но пусть рав не надеется, что он изменит свое мнение. Он твердо решил жениться на ней.

Сказал ему ребе: “Успокойся, я ничего тебе не запрещаю и не буду уговаривать тебя. Позволь мне только рассказать тебе одну историю, которая произошла со мной. Послушай – и примешь решение”.

Юноша сел. Его подозрительность не исчезла, но немного ослабела.

Ребе рассказал, что перед войной жил в Вене, столице Австрии. Немцы овладели страной посредством знаменитого Аншлюса, объединения двух говорящих на немецком языке наций. Антисемитизм поднял голову. Во время печально известной “Хрустальной ночи”, когда были сожжены сотни синагог и разгромлено множество еврейских магазинов, гестаповцы ворвались к нему в дом, арестовали его и бросили в подвал.

Постепенно глаза его привыкли к темноте, и он различил две группы евреев, толпившихся в просторном подвале. С одной стороны стонали избитые, искалеченные евреи, истекающие кровью, с переломанными ногами и руками. Это были те, кто уже прошли допросы, полные унижений и мучений. С другой стороны толпились испуганные и дрожащие евреи, ждавшие своей очереди. Ребе подошел к ним. Рядом с ним стоял бритый еврей с непокрытой головой и бился головой об стенку. Бум, бум, бум… Похоже было, что он тронулся. Увидев это, адмор содрогнулся. Он обратился к еврею мягким, отеческим голосом: “Что Вы делаете?” Никакого ответа. Только стук продолжается: бум, бум, бум…

Ребе деликатно взял его за руку: “Перестаньте, все еще будет хорошо, мы все это переживем…”

Тот посмотрел на рава странным горящим взглядом: “Я недостоин пережить это! Я вообще недостоин жить!”

“Ну, давайте оставим это Всевышнему, пусть Он решает. Нам же наказано хранить свою жизнь…”

“Нет, я знаю! Я недостоин жизни!” – прорыдал еврей.

“Почему Вы так считаете?” – мягко спросил ребе.

Увидев искренний, добрый интерес ребе, человек стал рассказывать. Его родители переехали из Галиции в Австрию из-за тяжелого материального положения. Они сами были людьми Б-гобоязненными и соблюдали все заповеди. Он же отошел от их пути и сбросил с себя бремя Торы. Родители очень переживали, но терпели. Когда же он сообщил, что собирается жениться на нееврейке, они заявили, что для них это предел. Красная линия. Если он разрывает связь с еврейством, это означает разрыв связи и с ними. Он стал насмехаться – они, мол, в плену у предвзятых мнений, хотят лишить его счастья. Родители были тверды в своем решении.

Тот еврей презирал своих родителей и жалел их за узость взглядов. В конце концов, он нашел свое счастье, а если они желают страдать – это их дело.

Двадцать лет он прожил со своей женой. “Двадцать лет, ребе! Родители мои умерли в горе, а я их презирал. А теперь немцы овладели Австрией и ввели законы о чистоте расы: еврею запрещается жениться не нееврейке, и еврейке – выходить замуж за нееврея. Но никто не знал, что я еврей. Двадцать лет я не показывался в синагоге даже в Йом Кипур, ребе! А вчера… Вчера она обратилась к властям и донесла, что я еврей. Меня бросили сюда, а наш общий дом и банковский счет переписали на ее имя. Ну, ребе, как вы считаете – я достоин жизни?!”

Ребе рыдал, когда рассказывал эту историю, и мать тоже не могла сдержать слез, а молодой человек встал со стула и подошел к двери. Положил руку на мезузу и поклялся, что он оставляет девушку!»

Честно говоря, я и сам не удержался от слез, когда пересказывал эту историю, да и глаза молодого мексиканского еврея, и его матери, и даже переводчика – тоже были влажны.

— Рав… что вы мне предлагаете делать? – спросил он.

— У вас в общине проходит урок Торы дважды в неделю. Я хотел бы, чтобы Вы стали участвовать в нем.

Мы тут же позвонили местному преподавателю, договорились, что к нему придет новый ученик, и я тепло благословил его всеми возможными благословениями.

Когда я приехал туда в следующий раз, он уже был женат… на еврейке!

И вот я себе думаю: если бы ребе из Копичниц отказался разговаривать с тем парнем… Ведь что он мог сделать? Не было никаких шансов его уговорить. И если бы я отказался, потому что нет никакого смысла тратить три четверти часа на то, чтобы встретиться с незнакомым парнем и заставить его изменить свое решение за одну встречу…

Перевод: г-жа Лея Шухман


http://www.beerot.ru/?p=46083