Недельная глава Тецаве
В конце описания постройки Мишкана и одежд коэнов сказано в нашей главе: «Там Я буду являться сынам Израиля – и будет освящено (то место) Моей славой. Я освящу Шатер и жертвенник, освящу Аарона и его сыновей, чтобы они служили Мне. Я буду обитать среди сыновей Израиля и буду им Б-гом». То есть посредством Мишкана Шехина воцарится среди всего народа Израиля (Мальбим).
Упомянем слова Рамбана в его предисловии к книге Шмот, книге галута и Геулы: «Галут не закончится до того дня, пока все не вернутся на свое место, и вернутся на духовный уровень своих праотцов.
Когда они вышли из Египта, хотя и вышли из дома рабства, все равно считались находящимися в галуте. Ведь они были в чужой стране, скитались по пустыне…
А когда пришли к горе Синай, построили Мишкан, и Всевышний заново спустил на них Свою Шехину, тогда они вернулись на духовный уровень своих праотцов, у которых тайна Б-жественного находилась над их шатрами, и они сами были колесницами для Шехины. Вот тогда они стали считаться освобожденными! Поэтому эта книга и заканчивается описанием постройки Мишкана и тем, что Слава Всевышнего всегда наполняла его».
Это просто потрясающе!
Говорят наши мудрецы (Раши, Берешит, 24:67), что в шатре наших праматерей свеча горела с кануна Шаббата до кануна Шаббата, тесто было благословенным (т. е. росло непропорционально количеству муки), и облако висело над шатром. Сказано в книге «Шем ми-Шмуэль» (Хаей Сара, 5671 год), что речь идет именно об этих словах Рамбана «тайна Б-жественного находилась над их шатрами», и их дом был подобен Мишкану.
Даже более того: нахождение Шехины в Мишкане было подобно нахождению Шехины в шатрах праотцов, и «малое цепляется за большое» (Таанит, 7а, Бава Батра, 12а).
Свеча, которая горела от кануна Шаббата до кануна Шаббата – как западная свеча, которая не гасла (Бава Кама, 21б), как сказано в главе Тецаве: «Зажечь постоянную свечу», согласно комментарию Рамбана («Торат Коаним», Эмор, 13). А благословение, которое было на тесте, было как благословение теста хлебов предложения (о которых сказано, что каждый коэн, съедая ке-зайт, насыщался, а некоторые насыщались и меньшим, см. Йома, 39а), и от них в мир нисходила сытость (Рамбан, Шмот 25:24). Поэтому-то «хлеб был горячим, когда его брали» (Шмуэль 1, 21:7), т. е. хлеб, пролежавший в Мишкане неделю, был горячим, как в момент его выпечки, поскольку его влияние было постоянным. А облако, висевшее над шатром – это присутствие Шехины, так же как Слава Всевышнего наполняла Мишкан.
И все это включается в повеление и обязанность: «Каждый – каждый! — из народа Израиля обязан – обязан! — говорить: когда мои деяния достигнут уровня деяний моих праотцов Авраама, Ицхака и Яакова?» («Тана де-вей Элияу Раба», 25) Какого уровня? «Тайна Б-жественного над их шатрами»!
Как можно вообще достичь такого уровня?
Как уже говорилось, когда существовали Мишкан и Храм, через них Шехина распространялась на весь народ Израиля. Но сегодня?
А сегодня – это прямо сказано в Гемаре (Брахот, 55а, Хагига, 27а): «Во время, когда был Храм, жертвенник искупал грехи человека. А теперь – его стол искупает его».
Поэтому и сказано у Рамо («Орах Хаим», 167): «Заповедь положить соль на каждый стол, прежде чем отрезают от хлеба. Потому что стол подобен жертвеннику, а еда – подобна приношению жертвы, как сказано (Ваикра, 2:13): “С каждой жертвой принеси соль”».
Поэтому «Принято закрывать нож во время Биркат а-Мазон» («Шульхан Арух», «Орах Хаим», 180:5), так же как запрещено заносить на жертвенник железо (нельзя обрабатывать камни жертвенника железом), а стол подобен жертвеннику.
Поэтому есть заповедь благословлять на целый хлеб и полный бокал, так же, как сказано о камнях жертвенника: «Из цельных камней воздвигните жертвенник Г-споду, Б-гу вашему» (Дварим, 26:6)
Получается, что стол подобен жертвеннику, а пища, как пишет Рамо («Орах Хаим», 167:5), – подобна жертве.
Объясняет «Мишна Брура» (167:31), что человек ест, чтобы подкрепить свои силы, и благодаря еде будет здоровым и сильным для служения Всевышнему. Получается, само собой, что его еда входит в рамки служения Творцу. Об этом и сказано (Звахим, 116а), что неевреи приносят лишь жертвы всесожжения, а евреи приносят также и мирные жертвы, от которых приносящие жертву тоже едят в святости. Поскольку возможность есть ради Небес – это исключительный удел Израиля.
В «Торат Хаим» (Санедрин, 102б) сказано, что поскольку пища подобна жертве, хлеб отрезают с того места, где он начал выпекаться, подобно первинкам, которые приносились из первых плодов урожая. Отрезают кусок хлеба и не едят его целиком — также, как у приношения трумы должен был быть заметный остаток (Хулин, 136б).
Если стол подобен жертвеннику, а пища – жертве, получается, что тот, кто ест, подобен коэну, служащему в Храме. Как писал святой автор «Шней Лухот а-Брит» («Врата букв», святость пищи), именно поэтому мы поднимаем руки после их омовения, так же, как коэны поднимают руки во время благословения, ведь тот, кто ест, становится подобным коэну-служителю!
А Хатам Софер («Торат Моше», Ваикра, 97) пишет, что, когда стол подобен жертвеннику, пища – жертве, поедающий – коэну, то весь дом подобен Храму!
Но как человеку понять, как он ест? Как сделать так, чтобы его еда была подобна принесению жертвы, а стол подобен жертвеннику? Я нашел «шкалу измерения» и как этого добиться.
Мы уже упомянули, что сказано в «Шулхан Арухе»: принято покрывать нож во время благословения после еды, поскольку (см. Рокеах, п. 332, от имени «Бейт Йосеф») стол подобен жертвеннику, а о жертвеннике сказано, что нельзя заносить на него железо, поскольку не подобает, чтобы железо, сокращающее жизнь человека, заносили на жертвенник, продлевающий жизнь человека («Мехильта», 11:8).
На первый взгляд, это непонятно. Если стол человека подобен жертвеннику, искупающему грехи, то нельзя класть на него нож во время еды. Почему же нож покрывают только во время Биркат а-Мазон?
Здесь мы обнаруживаем замечательную идею: стол подобен жертвеннику только потому, что едят в святости перед Всевышним, как сказано (Йехезкель, 41:22): «Деревянный жертвенник… и скажет Мне: это стол, который перед Всевышним».
Пишет Маарша (Брахот, 10б), что женщина из Шунема поняла, что пророк Элиша – святой человек, когда увидела, что к его столу не приближаются мухи, так же, как не было видно ни одной мухи во дворе Храма, поскольку стол Элиши был подобен жертвеннику из-за того, в какой святости он ел.
Как же можно измерить, насколько человек ел в святости и насколько его стол был подобен жертвеннику? Посмотрев, как он произносит Биркат а-Мазон!
Именно в той же мере его дом будет обителью Шехины!
Перевод: г-жа Лея Шухман
