Недельная глава Экев
Много лет назад я слышал от одного рава замечательный комментарий на стих из нашей главы: «Каждую заповедь, которую я (Моше) передаю тебе (от Всевышнего) сегодня, исполняйте их неукоснительно». Этот стих непонятен по форме – начинается в единственном числе, а продолжается во множественном. Рав объяснил это такой историей:
Жил-был один честный и прямодушный еврей, назовем его Мойше, который как-то подошел к раву и задал вопрос: «Раби, я всем сердцем желаю, чтобы у меня был будущий мир, но я человек необразованный, и не знаю, что делать. Времени учить Тору, у меня нет. Дайте мне совет, как можно удостоиться будущего мира коротким путем!»
Сказал ему рав: «Послушай внимательно и хорошенько запомни: всегда представляй себе, что у тебя есть только одна заповедь, которую ты должен выполнить, что ты – единственный еврей в мире, и выполнять заповеди ты должен только один день – сегодня!»
Мойше услышал это и обрадовался. Нет ничего легче! Он поспешил попрощаться с равом и выйти, но рав позвал его: «Подожди, не торопись, дай, я тебе объясню!» Однако Мойше, который спешил открыть свой магазин, бросил через плечо: «Да что тут объяснять, раби! Не такой уж я дурак, я вас хорошо понял!»
Мойше открыл свой магазин, магазин тканей и тут же вошел первый покупатель. Один пожилой еврей выбрал себе кусок ткани и заплатил. По ошибке дал продавцу три монеты вместо двух. Мойше заметил это, но промолчал, и покупатель ушел.
Приблизилось время обеда. Мойше закрыл магазин на перерыв и пошел домой кушать. Жена радостно встретила его: «Еда готова, иди делать омовение рук!» — «Можешь сразу подавать еду, — ответил ей муж, — мне не нужно омывать руки!» Жена пораженно уставилась на него, и Мойше спокойно объяснил: «Я сегодня утром был у рава, и он мне сказал, что я могу выполнять только одну заповедь в день! Я уже наложил тфилин, помолился – этого более, чем достаточно. А завтра и этого не надо будет делать. Так рав сказал: я должен выполнять заповеди только один день – сегодня!»
Жена изумленно открыла рот и не успела его закрыть, как послышался стук в дверь. Вошел пожилой человек: «Я купил у вас кусок ткани, — сказал он, — и сейчас понял, что заплатил на одну монету больше, чем нужно».
«Верно, — невозмутимо ответил Мойше, — ну так что? Я сегодня был у рава, он велел мне считать себя единственным евреем в мире, так что вы для меня – как будто нееврей. А если нееврей ошибся и переплатил, не обязательно возвращать ему». Теперь старик пораженно открыл рот, а жена в ужасе закричала: «Спасите, помогите, мой муж сошел с ума!» Старик тоже вскрикнул, а Мойше в страхе вскочил и выбежал из дома. Немного успокоившись, он стоял посреди улицы и думал: «Минуточку, они ведь правы! Кто не разразится смехом, услышав такое! Единственный еврей, единственная заповедь, единственный день… Рав во всем виноват, он дал мне такие странные указания!» И решительным шагом он отправился к раву – требовать объяснений.
Рав увидел лицо Мойше и покачал головой: «Ага, ты вернулся. Я ведь тебя просил подождать и послушать объяснение». Мойше еще не успел ответить, как в дверь снова постучали. Это была его жена. «Рав, спасите, мой муж помешался!»
Рав постарался ее успокоить и тут у него на пороге появился запыхавшийся старик, который пришел вызвать продавца на суд Торы.
«Сядьте все, успокойтесь и послушайте, — сказал рав. – Я дал тебе три совета, но теперь хочу их объяснить.
Во-первых, я сказал тебе, что следует думать, что у тебя есть только одна заповедь, которую нужно выполнить. Я имел в виду вот что: у нас есть 613 заповедей, и лентяй может подумать: «Сейчас нужно выполнить такую-то заповедь? Не страшно, могу пропустить ее. Выполню другую вместо этой». И даже если он собирается ее выполнить, скажет себе: «Ну, чего торопиться, заповедь не убежит…» Он сидит за книгой, и позволяет себе помечтать. Да, есть у него заповедь учить Тору, но она не убежит, можно и через полчаса поучиться… Приходит нищий попросить милостыню, а он качает головой. Деньги вообще-то есть, но что спешить? Придет другой нищий, может быть, ему дам…
Поэтому я и сказал: не проводи подсчеты заповедей. Представляй себе, что у тебя есть только эта, одна-единственная заповедь. Только этот час учебы, только эта молитва, только эта заповедь, которую тебе послали Свыше.
Еще я сказал: представляй себе, что ты – единственный еврей в мире. Почему? Потому, что, когда приходят попросить пожертвование на выполнение какой-то заповеди, каждый увиливает и говорит: «Почему пришли именно ко мне, есть и другие, пусть к ним обратятся…» И так бедняка отправляют от одного к другому, и он остается в своей бедности.
Когда нужно идти на урок Торы, каждый говорит: «Для чего мне уходить из дома вечером, да еще и дождь идет… На уроке и так людей хватает». А на уроке в итоге нет и десяти человек.
То же самое и по поводу последнего совета: представляй, что тебе нужно выполнять заповеди только сегодня, чтобы не откладывать заповедь со дня на день, пока она не забудется окончательно.
Об этом и сказано в нашем стихе. Начало – в единственном числе, поскольку это указание для каждого из нас: «Каждую заповедь, которую я (Моше) передаю тебе (от Всевышнего) сегодня, исполняйте их неукоснительно». Каждую заповедь нужно видеть единственной: «каждую заповедь»; видеть себя единственным евреем – «которую я передаю тебе»; видеть только этот день: «сегодня», не более того. И тогда ты сможешь выполнять все заповеди наилучшим образом!»
Известно, что так Виленский Гаон объясняет и стих из «Шма, Исраэль»: «и будут все слова эти, которые Я заповедую тебе сегодня». Хафец Хаим приводит это объяснение в своей книге «Аават хесед»: «все эти слова» — представляй, что перед тобой только этот кусочек текста Торы; «Я заповедую тебе» — представляй, что нет в мире евреев, кроме тебя, и на тебе лежит ответственность держать весь этот мир своей учебой; «сегодня» — есть только один день, и если не сейчас – то когда? Как же нужно использовать этот день!
Есть одна замечательная история об этом.
Как известно, город Петах Тикву построили Б-гобоязненные евреи, ученики Маариля Дискина, рава из Бриска. Их было очень мало, но площадь поселения была очень велика. До сих пор город обладает большой площадью. А получилось это вот как: в то время землю покупали у арабов, и не было размеченных карт, как в наше время. Покупка происходила так: продавец и покупатель договаривались о цене, и покупатель шел обходить поля. Вся площадь, которую он успевал прошагать до захода солнца, становилась его. Покупателем в данном случае был рав Йеошуа Штампфер. Он встал затемно, помолился с зарей, и с восходом солнца начал свой обход. Он шел пешком, а рядом с ним ехал араб на осле. Рав Йеошуа шел быстрым шагом. Не было там проложенных дорог и даже тропинок. Он шел по камням, спотыкался о препятствия, поднимался на холмы и спускался вниз. Солнце поднялось высоко и пот лился с него градом. Однако рав Йеошуа не замедлял шаг и не останавливался, чтобы попить или перекусить. Встречавшиеся прохожие хотели перекинуться с ним парой слов, но он даже не отвечал на приветствия. Араб, сопровождавший рава, тоже устал и просил остановиться хоть на минуту, дать ему попить. И ему рав не ответил. Он шел тяжело дыша, ведь был уже немолодым человеком, но упорно тащил себя с запада на восток, а потом на север. Когда солнце стало заходить, рав собрал последние силы и побежал. Бежал, пока солнце не село окончательно, и тогда – упал в обморок.
Но вся огромная площадь, которую он успел обойти, стала принадлежать ему, то есть всем поселенцам.
Если бы мы так использовали наши дни, сколько бы мы успели приобрести – причем для себя!
Перевод: г-жа Лея Шухман
