В этой мишне обсуждается, при каких условиях разрешено разжигать огонь перед самым наступлением Шабата.
מְשַׁלְשְׁלִין אֶת הַפֶּסַח בַּתַּנּוּר עִם חֲשֵׁכָה. וּמַאֲחִיזִין אֶת הָאוּר בִּמְדוּרַת בֵּית הַמּוֹקֵד. וּבַגְּבוּלִין כְּדֵי שֶׁיֶּאֱחֹז הָאוּר בְּרֻבָּן. רַבִּי יְהוּדָה אוֹמֵר, בַּפֶּחָמִין כָּל שֶׁהוּא:
Опускают пасхальную жертву в печь перед сумерками и разжигают огонь в костре Дома Очага. А вне Храма – только если огонь охватил большую часть дров. Раби Йеуда говорит: если разжигают на углях, достаточно, чтобы разгорелось хотя бы чуть-чуть.
Комментарий раби Овадьи из Бартануры:
Опускают пасхальную жертву – в их печах отверстие было сверху, и в него опускали мясо для жарки на открытом огне. Поэтому и написано «опускают».(1) Перед сумерками – и хотя обычно «Не жарят на открытом огне мясо …[перед самым наступлением Шабата]», как сказано выше, в данном случае разрешено. Ведь члены группы, которые жарят мясо пасхальной жертвы, тщательно выполняют заповедь, и они напомнят друг другу, чтобы никто не поворошил угли(2).
И разжигают огонь – лишь край поленьев на костре Дома Очага. И не опасаются, что коэны станут разжигать [костер сильнее], когда стемнеет, потому что коэны тщательно выполняют заповеди.(3) Дом Очага – большое помещение при дворе Храма, в котором всегда горел костер, и коэны обогревались там, поскольку они ходили босиком по мраморному полу.(4)(5)
А вне Храма человек должен разжечь свой костер еще до наступления Шабата так, чтобы огонь охватил большую часть [кострища]. А что значит «большую часть»? Подразумевается, что пламя должно подниматься само по себе, не нуждаясь для разжигания в тонких щепках, подложенных под поленья.(6) На углях – чуть-чуть. Подобно тому, как при разведении костра в Доме Очага облегчают требование закона по отношению к коэнам, так при разведении костра на углях, облегчают в отношении любого человека, и достаточно, чтобы огонь разгорелся лишь чуть-чуть. Ведь такой костер, [быстро и легко разгораясь], обычно [долго], не угасает, и человеку не придется ворошить угли. Закон определен по мнению раби Йеуды, ведь никто его не оспаривает.(7)
Комментарий «Дополнительная душа»
(1) Печь для пасхальной жертвы
Глиняные печи, в которых жарили мясо пасхальной жертвы, имели форму сосуда без дна и с отверстием сверху, через которое опускали тушу на вертеле (внизу, возле основания печи, было также дополнительное отверстие, обеспечивающее доступ к огню и углям).
В пасхальную жертву приносили ягненка или козленка возрастом до года, как написано: «Молодое животное без телесного порока, самец, не достигший года, да будет у вас – из ягнят или козлят берите» (Шмот 12:5). Вместе с тем, жертвенное животное не должно было быть моложе восьми дней от рождения, ведь сказано: «…от восьмого дня и далее будет оно пригодно для огненной жертвы» (Ваикра 22:27).
Пасхальную жертву, как и другие, приносят в Храме.
Приносить пасхальную жертву обязаны все мужчины старше тринадцати лет, а также женщины старше двенадцати (Рамбам, Корбан Песах 1:1). Перед принесением жертвы вокруг каждого жертвенного животного создается группа – хабура, члены которой совместно приобрели это животное и вместе будут есть его мясо (см. Шмот 12:4-5; Рамбам, Корбан Песах 2:1-2).
Жертвенное животное зарезают 14-го нисана, в канун праздника Песах, во дворе Храма после полудня, как написано: «И храните его до четырнадцатого дня этого месяца, и тогда пусть зарежет его все собрание общества Израиля во второй половине дня» (Шмот 12:6, Раши). Как правило, принесение пасхальных жертв начиналось не ранее двух с половиной часов после середины светового дня, после того, как завершалось принесение постоянной послеполуденной жертвы (тамид бейн а-арбаим) (см. Псахим 5:1). Кровью жертвы окропляли жертвенник, некоторые внутренние части животного воскуряли на жертвеннике, а всю тушу зажаривали на огне в границах Иерусалима, чтобы есть в пасхальную ночь. Мясо пасхальной жертвы разрешалось есть «лишь зажаренным на огне (цли эш)» (Шмот 12:9).
Перед жаркой тушу насаживали на деревянный вертел (предпочтительно, из гранатового дерева), который втыкали в рот животного, и он проходил насквозь. Внутренности и голени животного закрепляли на вертеле отдельно (см. Псахим 7:1). Вертел опускали сверху в печь так, что голова животного оказывалась внизу, а задняя часть – вверху. Некоторые комментаторы указывают, что вертел опускали в печь с помощью цепи (шелшелет) – именно поэтому в мишне сказано мешалшелин, а не просто моридим («опускают») (см. Тиферет Исраэль 77).
(2) Перед самым наступлением Шабата
Как уже упоминалось, обычно принесение пасхальной жертвы начиналось через два с половиной часа после полудня. Но когда четырнадцатое нисана приходилось на пятницу и канун Песаха совпадал с кануном Шабата, принесение пасхальной жертвы начинали раньше, через полтора часа после полудня, – чтобы успели начать зажаривать мясо жертвы еще до наступления Шабата. В таких случаях постоянную жертву – тамид, которая предшествовала пасхальной, тоже совершали на час раньше (см. Псахим 5:1, 58а, Раши).
В сам Шабат опускать вертел с мясом в печь абсолютно запрещено, так как при этом совершается работа «варить» (мевашель). И хотя пасхальная жертва, так же как и постоянная жертва (тамид) «отталкивает Шабат» (т.е. ее разрешено приносить даже в Шабат), тем не менее, жаренье мяса жертвы для еды под это разрешение не подпадает (Псахим 6:1, 65б-66а). Однако мудрецы разрешили опустить вертел в печь перед самым наступлением Шабата, даже когда не остается времени, чтобы мясо зажарилось до захода солнца, – а далее процесс продолжится уже в сам Шабат без вмешательства человека. И хотя в предыдущей мишне ясно сказано: «Не жарят на открытом огне мясо, репчатый лук и яйца [перед самым наступлением Шабата] – разве только если они зажарятся еще днем», этот запрет, как было объяснено, основан на опасении, что в Шабат человек поворошит угли, чтобы усилить огонь. А в данном случае этого опасения не существует, ведь сама обстановка принесения пасхальной жертвы побуждает членов хабуры к осторожности – и даже если один из них по забывчивости или по незнанию потянется к печи, чтобы поворошить угли, другие его обязательно остановят (Шабат 20а).
Вместе с тем, в комментарии к предыдущей мишне уже указывалось, что в отношении нежного мяса ягнят вообще не опасаются, что человек поворошит угли, ведь если он откроет заслонку и воздух ворвется в печь, раздувая пламя, это повредит мясу. Поэтому такое нежное мясо разрешено оставлять на открытом огне, даже если оно еще не достигло готовности Бен Дросая, в любой канун Шабат, а не только в канун Шабата, совпавший с кануном Песаха (см. 1:10, коммент. 2). Однако важно отметить, что там речь идет о мясе, разделанном на куски, но тушу пасхальной жертвы жарили практически целиком – а такой цельной туше ворвавшийся в печь воздух не повредит. В этом отношении мясо цельного ягненка приравнивается к более твердому мясу коровы или быка. Поэтому помещать мясо пасхальной жертвы в печь перед самым наступлением Шабата разрешили только благодаря тому, что члены группы обязательно напомнят друг другу о запрете ворошить угли (Шабат 20а, Раши; Рамбам, Шабат 3:15).
(3) Разведение огня в Храме
Запрет Торы «Не разжигайте огня во всех ваших жилищах в день субботний» (Шмот 35:3) мудрецы Талмуда толкуют так: нельзя разжигать огонь в «ваших жилищах», но в Храме – разрешено. Однако это исключение относится лишь к огню, разводимому для сжигания жертв на храмовом жертвеннике, ведь это – цорех Гавоа (т.е. необходимо для служения Всевышнему), но не к разведению костра для обогрева – ведь это «потребность коэнов» (Шабат 20а, Раши).
Вместе с тем, коэнам разрешено разводить костер перед самым наступлением Шабата, и даже если пламя охватит только край кострища. Ведь в отношении коэнов не существует опасения, что они станут разжигать костер сильнее, когда стемнеет, потому что они крайне серьезно относятся к выполнению заповедей и, в частности, к соблюдению Шабата. В Талмуде в этой связи употреблено выражение «коаним зризин hэн» (Шабат 20а). Буквально его можно перевести как «коэны проворны» или «коэны энергичны». Но Раши объясняет это выражение так: все коэны были «знатоками Торы и людьми, трепещущими [перед Б-гом] (харедим)» (Раши, Шабат 20а). На основе этого объяснения Раши слова «коаним зризин hэн» переведены нами в комментарии раби Овадьи из Бартануры как «коэны тщательно выполняют заповеди».
Кроме того, особая сосредоточенность и внимательность коэнов связана с тем, что они несут храмовое служение и имеют дело с жертвами, обладающими высочайшей степенью святости. Именно поэтому можно также положиться на особую внимательность членов группы, занимающейся приготовлением пасхальной жертвы, ведь они, так же, как коэны, имеют дело с мясом жертвенного животного (Раши, Эрувин 103а).
(4) В месте, где открывается Шехина
На Храмовую гору было запрещено заходить в обуви – из-за особой святости этого места (Брахот 9:5; Рамбам, Бейт а-бхира 7:2).
В Торе рассказывается, что когда Моше приблизился к горе Синай, то Творец обратился к нему из горящего куста, сказав: «Не приближайся сюда! Сбрось обувь с твоих ног, ведь место, на котором ты стоишь, – земля святая» (Шмот 3:5). Рамбан поясняет, что «хотя горящий куст был на вершине горы, вся она стала святой землей, на которой запрещено оставаться в обуви». А в мидраше по этому поводу говорится: «Во всяком месте, где открывается Шехина, запрещено быть в обуви – и так же было с Йеошуа бин Нуном (см. Йеошуа 5:13-15), и так же коэны несли служение в Храме – только босиком» (Шмот раба 2:6).
Кроме того, существует особый запрет для коэнов, согласно которому во время храмового служения ничто не должно отделять их ступни от пола храмового двора, обладающего особой святостью (Звахим 2:1; 15б и 24а; Рамбам, Бият а-Микдаш 5:18) – и, соответственно, коэны не могли использовать никакого утепления типа «носков». А поскольку в холодное время года им необходимо было обогреваться, для них постоянно поддерживался «огонь в костре Дома Очага» (Раши, Шабат 19б).
(5) Дом Очага
Бейт А-Мокед (Дом Очага) – пристройка при дворе Храма, на его северной стороне. Одна выступающая часть этого дома располагалась на территории храмового двора, обладающего особой святостью (например, на территории Храма запрещено сидеть, и только там разрешено есть мясо жертв высшей святости), а вторая – вне окружающей Храм стены. Поэтому внутри Дома Очага были специальные опознавательные знаки, показывающие границу территории Храма. И соответственно, одна из дверей дома вела во двор Храма, а другая – на окружающую Храм территорию, называемую хейль. Дом Очага был увенчан высоким куполом (Мидот 1:5-8; Рамбам, Бейт а-бхира 5:9-10).
Дом Очага был разделен на несколько помещений. Согласно объяснению раби Овадьи из Бартануры, костры находились в большом центральном зале, называемом Бейт А-Мокед а-гадоль (Большой Дом Очага). По углам этого большого зала располагались четыре комнаты. В одной из них, расположенной в северо-западном углу, вне территории храмового двора, был еще один костер, у которого обогревались коэны после окунания в микву (в этой комнате находился спуск к миквам). Это помещение называлось Лишкат а-мокед (Комната Очага) (см. Мидот 1:6).
В канун Шабата эти костры разводили перед самым заходом солнца – «перед сумерками», не опасаясь, что ради поддержания огня коэны нарушат запрет Шабата (Рамбам, Шабат 3:20).
(6) Как разводить огонь в очаге?
Разрешено развести перед Шабатом огонь – как на земле, так и в любом предназначенном для этого месте – чтобы в Шабат пользоваться его теплом и светом. Но необходимо, чтобы еще до наступления Шабата горела «большая часть» (ров) костра, т.е. чтобы пламя поднималось само, не требуя дополнительных усилий для разведения огня. Ведь когда пламя горит само по себе, не требуя дополнительной растопки, это означает, что потенциально уже весь костер разгорелся, – и поэтому на языке мишны такое состояние костра называется «большей частью». Однако если до Шабата костер еще не достиг подобного состояния, то, даже если потом, в сам Шабат, он все-таки разгорелся, пользоваться им запрещено. Этот запрет вынесен из опасения, как бы человек не пошевелил поленья или угли, чтобы их охватило пламя.
А если костер разведен лишь на одном полене, то до наступления Шабата пламя должно охватить изнутри большую часть его толщины, а снаружи – большую часть его окружности (Рамбам, Шабат 3:19; Шулхан арух 255:1, Мишна брура 3-4).
(7) На углях
Если огонь разводят на углях, которые разгораются легко и быстро, то достаточно, чтобы до наступления Шабата пламя охватило лишь малую часть костра – ведь оно естественным образом распространится на всё кострище. Таков же закон и в случае, если огонь разводят на таких горючих материалах как смола, сера, солома, валежник или хворост (Шулхан арух 255:2-3), а также при зажигании свечей из животного жира или воска (Мишна брура 9).
Здесь заканчивается первая глава трактата Шабат. Завершив, повтори ее. Ведь тот, кто изучает, не повторяя, подобен, по словам наших мудрецов, тому, кто сеет зерна, но не собирает урожай.
Перевод и комментарий «Дополнительная душа» – рав Александр Кац.
