Недельная глава Ваигаш
Однажды рав Йосеф Шломо Каанеман, глава ешивы Поневеж, спросил меня: «Рав Яаков, какое колено посвятило себя Торе?» Что за вопрос? Конечно же, «Колено Леви, пусть учит Твоим законам Яакова, (преподает) Твою Тору Израилю» (Дварим, 33), как пишет Рамбам в «Законах седьмого и пятидесятого годов». Или Иссахар, как сказано: «Из сынов Иссахара – бина ла-итим (понимающие во временах), знающие, как следует поступать Израилю» (Диврей а-Ямим 1, 12:32), как объясняется в трактате Йома.
Рав Каанеман продолжил спрашивать: «Почему же тогда наш праотец Яаков послал Йеуду “перед ним обучать закону в земле Гошен”, то есть открыть там ешиву. Почему он не послал Леви или Иссахара?»
«Ответ написан в Гемаре, — сказал я, — сказано: “Знаток Торы, указывающий законы, может быть только из колена Леви или Иссахара”. Спрашивают: а может быть, тоже из колена Йеуда, как сказано: “Йеуда – законодатель мой” (Теилим, 60). Отвечают: Йеуда – законодатель только в талмудических дискуссиях, а Леви и Иссахар – это судьи и законоучители. А в ешивах, как известно, занимаются как раз дискуссиями, а не выведением практического закона».
Рав улыбнулся своей чудесной улыбкой и сказал: «Вы забыли, что сказано у Рамбама прямым текстом». Какой это был укор – как можно забыть Рамбама?!
Что же сказано у Рамбама? Говорит Гемара, что наш праотец Авраам был старцем, сидевшим в ешиве, как сказано: «А Авраам состарился» (Берешит, 24). [В трактате Кидушин сказано: закен (старец) означает: зе кана хохма — приобретший мудрость.] Праотец Ицхак был старцем и сидел в ешиве, как сказано: «И вот, состарился Ицхак» (Берешит, 27). Праотец Яаков был старцем, сидевшим в ешиве, как сказано: «И глаза Исраэля ослабли от старости». Со времен наших праотцов не исчезала ешива. Евреи были в Египте, – и у них была ешива, как сказано: «Иди и собери старцев Израиля» (Шмот, 3). Были в пустыне – ешива с ними, как сказано: “Соберу себе семьдесят человек из старцев Израиля”».
Пишет Рамбам: «Он (Авраам) шел, и созывал людей, и собирал их … пока не собирались у него тысячи и десятки тысяч, и сеял в их сердце эту великую истину (веру в Б-га), и писал книги об этом, и передал это своему сыну Ицхаку и учил его. Ицхак же передал Яакову и назначил его обучать всех, присоединившихся к нему, а Яаков обучал всех своих сыновей, и выделил Леви, и назначил его главой, и посадил его в ешиву обучать пути Творца».
Получается, что Леви был главой ешивы! Почему же он послал Йеуду основывать ешиву в Египте?
«Объясню вам, — ответил рав из Поневежа, — почему именно Йеуда был выбран.
Когда Йосеф обвинил братьев в шпионаже, арестовал Шимона и потребовал, чтобы ему привели Биньямина, наш праотец Яаков возмутился: “Вы лишили меня детей! Йосефа нет, и Шимона нет, и Биньямина хотите забрать!… Мой сын не пойдет с вами!” Однако голод был тяжек, и Яаков просит, чтобы они снова пошли в Египет за едой. Братья отвечают, что не могут пойти без Биньямина. И тогда Йеуда говорит: “Я буду за него порукой, и с меня ты за него взыщешь: если я не приведу его к тебе (обратно) и не поставлю перед тобой, то до конца дней буду перед тобой виновен”.
Честно говоря, это непонятно. Они ведь собирались войти, можно сказать, в львиное логово. Предстать перед враждебно настроенным наместником царя, который оклеветал их, причем сила и власть – в его руках.
Как же Йеуда обязуется в том, что не в его власти, не в его силах? Как он выступает поручителем в этом?
Но факт, что поручился и обязался. И когда Биньямина ложно обвинили в воровстве, он предложил себя вместо него, и в итоге – вернул отцу, как и обещал.
Человек, который способен обязаться на то, что выше его сил и возможностей – такой человек способен открыть ешиву!»
Рав из Поневежа говорил то, что делал!
Как известно, однажды он встретился с адмором из Слонима, автором книги «Нетивот Шалом», который в то время был занят строительством ешивы «Бейт Авраам». Обратился к нему ребе из Слонима, который был главой ешивы, и спросил: «Рав из Поневежа, у меня есть вопрос. Имеем ли мы право брать огромные ссуды, когда не знаем, откуда вернем? Строить здание, нанимать рабочих, обязываться перед подрядчиком, – когда мы не знаем, сможем ли заплатить?»
Нашел, кого спрашивать! Ведь именно так рав Каанеман и построил свою ешиву!
Ответил рав из Поневежа: «Я учился у Хафец Хаима, и у меня нет сомнения, что, если бы я спросил его, – он бы ответил отрицательно. Это не входит в рамки обязанности прикладывать усилия (ховат иштадлут), и это будет заповедь, выполненная через грех!»
Ребе из Слонима опечалился: «Если так, к чему нам жизнь? Страдать в этом мире, да еще и в будущем мире получить наказание?»
Рав из Поневежа в ответ… просиял: «Ах, но каким сладким будет это наказание!»
Я не выдержал и спросил: «Но все-таки, как же Йеуда обязался?» Я не про Йеуду спрашивал, я имел в виду самого рава…
Он улыбнулся: «Что с вами сегодня, реб Яаков? То вы Рамбама забыли, а теперь – Гемару?»
И процитировал, что сказано в трактате Недарим (50а) и у Рана: «Однажды ученикам раби Акивы потребовались деньги. Пошли они к одной матроне взять у нее в долг. Она сказала им: “Я не верю, что вы вернете вовремя”. Сказал ей раби Акива: “Кого Вы хотите в качестве поручителей?” Ответила она: “Того, Кто создал мир, и большое море”.
Когда пришло время возвращать ссуду, раби Акива заболел и не смог прийти.
Пошла матрона на берег моря и сказала: “Владыка мира, сегодня раби Акива, раб твой, заболел. А он назначил Тебя поручителем…”
Что сделал Всевышний? В тот день дочь цезаря сошла с ума: взяла сундук, полный золота и серебра, и бросила в море. Сундук всплыл, и море выбросило его там, где стояла матрона. Та открыла его и обнаружила огромное богатство. Когда же раби Акива выздоровел, он пришел к матроне, и сказал: “Известно и открыто Тому, Кто создал мир, что в тот день я был болен. А теперь я принес полную сумму”.
“Всевышний уже возвратил мне ваш долг”, — ответила матрона. Она дала раби Акиве множество подарков и вернула ему все, что было в сундуке сверх той суммы, которую он был ей должен.
Ну, так разве мы – поручители? Всевышний – поручитель, а ведь все золото и серебро – Его!»
И вот, что еще рассказал рав из Поневежа. В свое время он взял множество долгов, чтобы обеспечивать ешиву и школы, которые он открыл в Поневеже. Когда заимодавцы начали требовать возврата долгов, он взял большую ссуду в банке. Подошел срок возвращать ссуду, а у него не было, чем возвращать. Нотариус – нееврей предупредил рава, что если он не заплатит, на него подадут в суд. Публичный суд раввина, который не возвращает ссуду, – это могло быть большое осквернение Имени Всевышнего, а самого рава могли посадить в тюрьму и дать большой штраф. Но денег не было.
Рав сидел и спрашивал себя: откуда придет помощь? [См. Теилим, 121:2: «Поднимаю глаза мои к горам — откуда придет помощь? Помощь мне — от Г‑спода, сотворившего небо и землю».] Вдруг к нему постучался еврей. Попросил посоветоваться с равом. Рассказал, что он шамаш (служка) в синагоге в соседней деревне. Его сын уехал в Америку, там попал в армию и погиб во время Первой мировой войны. А сейчас американская армия послала ему компенсацию – очень приличную сумму. Однако шамаш боится, что об этом узнают в деревне, и уменьшат его зарплату, которая и так крошечная. Поэтому он подумал отдать деньги раву на хранение. Причем он не против, чтобы рав пока что воспользовался деньгами на свое усмотрение, при условии, что вернет их в любой момент, когда шамаш потребует.
Что оказалось? Что это была в точности та сумма, которую рав был должен банку!
Прошло некоторое время, и тот еврей пришел просить свои деньги. Было это в один из дней холь а-моэда, когда большая часть еврейских предприятий закрыта, и у рава не было шансов взять у кого-то ссуду.
Что же делать?
Рав встретил гостя с радостью, и предложил: «Прежде всего, давайте покушаем. Вы ведь пришли издалека. Пожалуйста, окажите мне честь выполнить заповедь гостеприимства!» Тот согласился, они сели за стол, устроили трапезу с хлебом, как положено в холь а-моэд. Так рав удостоился небольшой отсрочки. Но вот трапеза подходит к концу. Откуда же взять деньги вернуть долг?
Тем не менее сейчас праздник, чья главная заповедь – радость. Так что нужно продолжать быть в радости. Рав и гость омыли руки после еды и приступили к благословению Биркат а-Мазон. Рав, как всегда, читал каждое слово вдумчиво и внимательно. Когда он приступил к строке «и да не будет у нас никогда недостатка ни в каком добре», раздался стук в дверь. Кто-то из домашних открыл: на пороге стоял городской почтальон. Он принес чек, который пришел сегодня по почте на имя ешивы. Чек – ровно на сумму ссуды.
